Я давно заметил, что проблемы любят приходить толпой и сразу наваливаются, пинаются, лезут холодными щупальцами за шиворот. Вот так и у меня. Вроде как все устаканилось, и я с чувством выполненного долга с Ковалевым добрался до села Запрудье, и ожидал прибытия транспорта с продуктами, горючим и питьевой водой. Для надежности и охраны, с нами были двое его боевиков и в качестве массовки — взвод бойцов из сводного полка Могилевского НКВД. В принципе все было хорошо. Ночь, сверчки стрекочут, нквдэшники шушукаются и покуривают. Точнее покуривали, пока я не надавал по голове и в прямом и в переносном смысле слова. До линии окопов второго батальона 747 стрелкового полка всего сто пятьдесят метров, и для хорошего снайпера дистанция конечно не маленькая, но при отсутствии сильного ветра работать можно.
Они сначала очень обиделись, получив в торец от простого пехотного капитана. Это Ковалев подсуетился и сделал мне документы капитана РККА на имя Зимина Сергея Ивановича. Про НКВДэшную ксиву, он выразился так, что, мол, бланков в городе нет, а моя нынешняя, выполненная специалистами Абвера, вполне подходит. Вот юмористы. Такая серьезная организация и здесь наш славянский менталитет проявился, везде схалтурить хотят. Вот пришлось объяснять народу про правило трех затяжек. Это пошло еще с англо-бурской войны: «Первая затяжка — обнаружение, вторая затяжка — прицеливание, третья — выстрел». А еще напомнив, что у немцев наблюдатели не спят и очень резво наводят минометы, а хуже того гаубицы, заставил их, ну не то что бы бросить курить, но задуматься об этом в условиях фронта.
Часа в два ночи наконец-то подошли ЗИСы, загруженные бочками с соляркой. Подав радиосигнал, и получив ответ, я целенаправленно двинулся к точке портала. Оттуда торчал кусочек антенны. И сейчас, по получению сигнала из портала вывалились два резиновых рукава, подключенных к насосам. Ковалев предусмотрительно разогнав нквдэшников в дальнее оцепление, не кичась чином, стал помогать ворочать бочки. Или он действительно нормальный мужик или хотел поближе к порталу пошарить. Не знаю, но то что он конкретно помог, это точно. Вставляя поочередно в каждую бочку шланг и высасывая из них содержимое, в течении часа, освободили все бочки только на одной машине. Подъехала следующая машина. И так пока не начало светать. Летняя ночь короткая очень. Поэтому пришлось заправку отложить на следующую ночь. По моей просьбе портал отключили, а мы с Ковалевым поехали в город. А то в чистом поле уж очень хорошие мишени.
Днем расположились в штабе дивизии. Видимо майор был не до конца информирован о моем статусе, но кое-что все-таки знал. Вид резиновых рукавов выпавших из воздуха, убедят кого угодно. Поэтому за чашечкой чая, а потом я еще расстарался и достал несколько пакетиков с кофе, обсуждали оборону Могилева. Мое мнение, что сил не хватит, слишком уж высоко численное и качественное превосходство Вермахта, его обидело, но не сильно, сам все понимал. Особое внимание уделили взаимодействию немецких подвижных частей, артиллерии и авиации. Тут я, как бывший радиолюбитель выдал:
— Так заглушите армейские диапазоны. По принципу, не мне — так не кому. Пусть не думают, что в сказку попали.
Ковалев вопросительно на меня уставился.
— А что тут сложного, немцы используют коротковолновые маломощные передатчики, и в авиации тоже самое. Мы можем попробовать заняться подавлением частот, на которых работают немцы, тогда и авиация не будет бомбить там где нужно, и артиллерия будет долбить не туда. А что это идея, мне аж самому захотелось поучаствовать.
Ковалев сразу просек мою идею, и поинтересовался, что для этого надо.
— Думаю, мне надо будет из бункера кое-какое оборудование взять. А от вас понадобится мощная радиостанция, точнее ее выходные каскады. Если не получится, я свяжусь с бункером, чтобы они временно демонтировали нашу.
После обеда, связавшись с бункером, выехал к порталу. На фронте пока было затишье. Немцы перегруппировывались для нового удара.
Раскидав перед порталом дымовые шашки, и натянув под выходом из портала кусок брезента, ловили оборудование.
Пока я возился, состыковывая радиосканер с ноутбуком и нашим радиопередатчиком, Ковалев устроил разбирательство с начальником связи корпуса на предмет радиооборудования. Часам к четырем подогнали ЗИС-5 с допотопной ламповой радиостанцией. Единственное достоинство было в том, что она имела выходную мощностью пару сотен ватт. Надеюсь получится. Мне дали в помощь пару спецов и рядом крутился начальник связи дивизии.
Специалисты просто офонарели от дешевого цифрового тестера, который когда-то купил на радиокуче. Немного помучившись с согласованием выхода моего полупроводникового радиопередатчика с управляемым ноутбуком синтезатором частоты, с выходными каскадами допотопного радиопередатчика с узла связи дивизии. Когда все было налажено, Ковалев чуть ли не пинками вытолкал за дверь связистов. Действо начиналось.
Радиосканер выдавал информацию о состоянии работающих радиопередатчиков, с их частотами и способами модуляции. Набросав дополнительную программку, в которой происходило распознавание голоса и морзянки, для умного подавления всех радиостанций. Голос заглушается звуковыми потерями, морзянка — включается генератор случайных чисел в виде морзянки, в общем разбирайте, кто хотите. Учитывая достаточно узкий частотный диапазон, скорость сканирования существенно выше и соответственно реакция на подавления ускоряется.
В общем, собрав подобный гибрид из хитрости двадцать первого века и мощи середины двадцатого, решили похулиганить, тем более немцы начали вечернее наступление и бой разгорелся нешуточный.
Выбравшись поближе к линии фронта, развернули радиостанцию, запустили бензогенератор, и приступили к подавлению средств связи немцев.
Давно не испытывал такого удовольствия. В полосе фронта работали десятки передатчиков и сканер их вылавливал, опознавал и забивал в память ноутбука, а тот давал команду радиопередатчику на той же частоте пускать свист, потом от крайней степени оборзения, надиктовали в микрофон кучу немецких ругательств, записав это все в файл, который постоянно проигрывался и своим нецензурным шумом забивал основные частоты немецких корректировщиков, наводчиков, танкистов и других очень уж заинтересованных.
К концу дня к нам присоединился начальник связи дивизии, и с ним приехал сам комдив, генерал- майор Романов.
И причина такого звездного визита была весьма веской. Слух про новую секретную установку разнесся уже по дивизии. И он был подтвержден тем, что на нашем участке, где я имел честь играть в радиокомментатора на всех немецких волнах, немцы отгребли основательно. Количество подбитых танков было до неприличия велико. И попытка вызвать авиационную поддержку вылилась в карусель, с намного меньшей эффективностью, нежели обычно. Народ у нас никогда глупым не был, и бойцы сразу смекнули, из-за чего немцы стали воевать не так правильно. И артналет по замаскированным позициям противотанковой артиллерии прошел немного позднее, чем нужно, и результатом этого стало восемь сгоревших танков, попавшие в огневую засаду. И бравые немецкие артиллеристы качественно смешали с землей пустые позиции.
Поэтому Романов решил воспользоваться экспериментальной установкой и организовать контрнаступление. Да, в свое время я читал, что он был неплохим командиром и дрался до последнего, раненным попал в плен и был повешен немцами.
Я подумал, что идея в принципе трезвая. В таком случае Вермахт теряет одно из главных своих преимуществ — согласованность сложного армейского механизма. Именно то, чем грешила Советская Армия в первом периоде войны.
Интересный и занимательный разговор про технические возможности продлился минут сорок. Договорились поддержать наступление рано утром на соседнем участке обороны. Там есть реальная перспектива уничтожить немецкий плацдарм, тем самым улучшить положение осажденного города. Честно говоря, я очень хотел помочь. Поэтому я связался с бункером и затребовал второй, резервный передатчик. Тогда эффективность подавления будет получше, если давить в два потока с распределением по мощностям.
До утра было время, и занялись обычным делом — закачивали горючку и воду и параллельно грузили ящики с консервами, мешки с крупами и другими продуктами долгого хранения. Мне приходилось несколько
