бутылки.
— Ну, что ж, очень хорошо, — провозгласил Слоук, когда все учащиеся вошли в студию. — Я бы хотел поговорить с каждым из вас, но сразу должен сказать, что планка высока. — Раздался удивленный гул. — Я не хочу сказать, конечно, что Стенли Спенсеру пора позаботиться о своей репутации, но вы, по крайней мере, пытаетесь рисовать то, что чувствуете и видите. Мои поздравления.
Слоук добрался до ряда, где рисовал Стивен, только через час. Тот дал себе слово не обращать внимания на мнение Слоука, однако не мог не чувствовать все возраставшее напряжение по мере того, как его учитель подходил ближе. Стивен немного отступил, чтобы дать ему приблизиться к картине.
— Очень хорошо, — сказал Слоук, — я уже видел ее в пятницу. — Он молча вручил Стивену книгу — воспоминания об уэльском пейзажисте сэре Гриффите Вильямсоне его сына Давида Вильямсона, одного из великих художников-абстракционистов двадцатого столетия.
Стивен в замешательстве смотрел на Книгу.
— Я должен извиниться перед вами. — Слоук, казалось, ничуть не смущался, признаваясь, что был неправ, перед целым классом изумленных учеников. — Вы талантливы. Мне понравился натюрморт, но не до такой степени, как ваш рисунок Оливии Дарлинг. — Стивен, не понимая, глядел на Слоука. — Это старая женщина на ваших вечерних курсах, я ее знал когда-то. — Слоук снова взглянул на подарок, и внезапно понял его смысл: отец и сын, оба художники. Стивен посмотрел на него.
— Я подумал, что это может быть важно для вас. Они оба были блестящими художниками, каждый по-своему. Я знаю о Джулиусе, как видите. Поэтому и стал предвзято судить о вас. Я был не прав.
Стивен открыл книгу. Слоук, конечно, сварливый мешок с дерьмом, но, по крайней мере, умеет извиняться.
Когда Тесс постучала в дверь Вилла Кингсмилла, она ожидала увидеть улыбающееся лицо, но Вилл взглянул на нее как-то смущенно, впуская ее в свой кабинет и усаживая напротив себя. Тесс благоразумно спрятала улыбку, не вполне уверенная, понадобится ли она снова. Он заговорил, и резкость его тона напомнила ей сестру-хозяйку в школе, когда той приходилось давать детям особенно противное лекарство.
— Слушай, Тесс, как ты знаешь, мы предполагали взять нового партнера. В действительности, мы бы хотели создать несколько мест. Но сейчас тяжелые времена, и мы не можем себе этого позволить. Мы не готовы создать более одного места. — Он встал и начал расхаживать по кабинету, чтобы она не могла видеть его лицо. — К сожалению, у нас имеется два выдающихся кандидата на это место. Ты и Патриция Грин. Мы вместе с другими партнерами долго обдумывали ваши кандидатуры и пришли к выводу, что есть только одно решение. — Он остановился и, обернувшись, взглянул на нее. — Мы бы попросили вас помочь нам. Мы бы хотели, чтобы вы поделились с нами вашими соображениями: каким вы видите Кингсмилл через десять лет? — Его нечестность привела Тесс в бешенство. Итак, Патриция была права.
— Несколько месяцев назад вы уверяли, что сделаете меня партнером.
— При благоприятном исходе дел. Но, пойми, сейчас не лучшие времена. Мы выкарабкиваемся из самого тяжелого кризиса за последние тридцать лет. Юридические компании тяжело пострадали.
— Вы говорите, как тори, собирающиеся объявить о повышении налогов, — цинично заметила Тесс.
— Слушай, Тесс, я на твоей стороне, но другие партнеры хотят дать возможность выступить также и Патриции. Следующие десять лет будут решающими для нашей компании, и мы должны сделать правильный выбор.
— И когда же это произойдет?
Вилл Кингсмилл вздохнул с облегчением:
— Я так и думал, что ты сочтешь это разумным. В середине сентября, когда все будут расслаблены после отпусков. У тебя есть пять недель.
Пять недель, три из которых она собиралась провести, отдыхая, на пляжах Корка. Здорово.
— Я уверен, победит лучший. Постарайся не видеть во всем только мрачную сторону. Ну, по крайней мере, вы обе женщины, — добавил Вилл.
Да, Тесс испытывала по отношению к Патриции что угодно, только не сестринскую любовь.
Тесс поплелась назад в свой офис. Жаки поджидала ее с бутылкой вина и двумя бокалами. Она взглянула на Тесс и опустила бутылку:
— Что случилось?
— Он предложил мне соревноваться, как чертовой Порции в «Венецианском купце», с тупой Патрицией Грин.
— О, Тесс, так вот почему она ошивалась в бухгалтерии!
Тесс успела совсем позабыть об этом. Внезапно она почувствовала злость на Патрицию. «Совсем обнаглела!»
— Ну, мы ей покажем, правда? — Тесс наставила бутылку шампанского на фотографию сотрудников Кингсмилла с Патрицией впереди. Пробка выстрелила точно в цель.
Но, вернувшись домой, Тесс растеряла весь свой боевой задор. Она не имела ничего против богатых клиентов, с которых получала хорошие деньги. Но разве пять лет она изучала законы только для того, чтобы обслуживать богачей? И без того хватает юристов, которые хотели бы работать только на них. Менее удачливым тоже нужны хорошие адвокаты. Тесс вздохнула. Да, на ее стороне будет право, на стороне Патриции — экономика. А после кризиса экономика чаще всего побеждает. Ее настроение отнюдь не улучшилось, когда она споткнулась о три холста, которые Стивен только что загрунтовал, чтобы начать работать, и выпачкала костюм. Она стояла в прихожей, проклиная все на свете.
Появился Стивен, пропахший краской, полный энергии, сияя от радости при виде Тесс. Наконец-то он расскажет ей, как переменился к нему Слоук.
— Тесс, любимая, извини, давай я почищу скипидаром. — Он умчался в комнату и, вернувшись, сел на колени у ее ног, счищая белую краску с края ее юбки. Слезы бешенства и разочарования потекли по ее лицу.
— Тесси, что случилось?
— Ничего. Это на работе… Вилл Кингсмилл вызвал меня сегодня поговорить о партнерстве. Я была уверена, что Вилл предложит его мне, но он передумал.
Стивен поднялся и обнял ее:
— Так ты не получишь его?
— Не так все просто. Я должна соревноваться за него с Патрицией Грин.
— Ну, в таком случае все в порядке! — Он радостно стиснул ее в объятиях. — Ты собьешь с нее спесь. Ты же потрясающий юрист и блестящий адвокат. И ты по-настоящему заботишься о клиентах. Запомни поговорку: чем огорчаться, лучше поквитаться. Дай-ка я расскажу тебе анекдот. Почему За За Габор — такая отличная домохозяйка?
— Я не знаю, почему За За Габор — такая отличная домохозяйка.
— Потому, что всякий раз, когда она разводится, она отсуживает себе дом очередного мужа. — Тесс громко рассмеялась этой детской шутке, и они обнялись. — Это Люк мне рассказал. Слушай, он еще целый час просидит в ванной, разглядывая свой прыщ, Элли делает уроки, а Инга присмотрит за ними. Давай прогуляемся куда-нибудь, поедим пиццу. И не говори, что мы не можем себе этого позволить.
Как хорошо ощущать, что рядом — муж.
— Знаешь что, гулять так гулять, — улыбнулась она. — Давай возьмем каждому по пицце.
— Мои поздравления, Джо! Ты сделала это! Джозефина поставила на стол открытую бутылку вина.
— Сделала — что?
Слоук вдохнул запах жасмина, в изобилии растущего в саду на крыше лондонского дома Джозефины.
— Ты открыла нового победителя — Стивена Джилфилана. Он многого бы достиг, и не имея своего имени. Хотя, конечно, имя не повредит.
