числе провожавших пешком». «Многие и многие собрались утром назначенного для похорон дня ко гробу безмолвного уже Чернова, и товарищи вынесли его и понесли в церковь, — писал Оболенский, — длинной вереницей тянулись и знакомые и незнакомые… Трудно сказать, какое множество провожало гроб до Смоленского кладбища; все, что мыслило, чувствовало, соединилось здесь в безмолвной процессии и безмолвно выражало сочувствие тому, кто собою выразил идею общую, которую всякий сознавал сознательно и бессознательно: защиту слабого против сильного, скромного против гордого».
Александр Бестужев, указывая на толпы людей, провожающие погибшего, «с радостным видом» говорил Батенькову, что «напрасно полагают, будто бы у нас еще общего мнения». Батеньков вспоминал, что эти похороны Бестужев «представлял в виде демократического торжества». Над могилой Бестужев произнес слова из Евангелия: «Наш брат Лазарь умер».
На похоронах Кюхельбекер собирался прочесть стихотворение Рылеева, написанное в день смерти Чернова, но Завалишин помешал ему сделать это. Иначе — могло бы возникнуть целое политическое дело, которое оказалось бы очень не ко времени для декабристов.
Некоторые исследователи считают, что стихотворение «На смерть Чернова» написано Кюхельбекером.
Как произведение Кюхельбекера напечатал его в своей «Полярной Звезде» за 1859 год Герцен. Однако уже издатель первого собрания сочинений Рылеева П.А. Ефремов (1872) оспорил авторство Кюхельбекера, так как располагал черновым автографом Рылеева, доказывающим, что поэт не переписывал, а сочинял это стихотворение, работал над текстом.
Это стихотворение — еще одна рылеевская «художественная прокламация», необыкновенной силы выпад против угнетателей:
Чернов выдвинут автором как русский герой, как патриот, как «священный образец» беспощадной борьбы с «питомцами пришлецов презренных», с временщиками, тиранами и «семьями надменными» — то есть оторвавшимися от народа надутыми аристократами.
6
В декабре 1824 года Рылеев «открылся как заговорщик» Николаю Бестужеву и принял его в Северное общество.
Николай Бестужев — старший брат Бестужева-Марлинского — окончил в 1809 году Морской кадетский корпус, был там преподавателем, потом участвовал в плаваниях: в Копенгаген (1815 году — по этому поводу написал книгу «Записки о Голландии», изданную в 1821 году) и во Францию (1817, 1824). В 1822 году ему было официально поручено писать историю русского флота. Бестужев — ученый (он печатает в периодике статьи по физике, экономике, он член Вольного экономического общества), художник (рисует акварелью, участвует в организации Общества поощрения художников и борется за. утверждение русского национального искусства), писатель — он много переводил (Томаса Мора, Байрона, Вальтера Скотта, Вашингтона Ирвинга и других писателей), сочинял рассказы, повести, басни, стихи, критические статьи, вел путевые дневники. Вяземский считал даже, что Николай Бестужев более талантлив как прозаик, чем его брат Александр. Николай Бестужев помещал свои произведения в «Сыне Отечества», «Благонамеренном», «Полярной Звезде», «Соревнователе просвещения и благотворения», выпустил несколько книг, был членом Вольного общества любителей российской словесности. В начале 1825 года он был назначен директором Адмиралтейского музея и, по сути, первым начал приводить его в порядок (там все было свалено в самом неприглядном виде). С декабря 1824 года Бестужев — капитан-лейтенант флота.
Словом, это был человек разносторонне образованный, наделенный многими талантами, деятельный, серьезный. В Северном обществе он стал одной из самых заметных фигур: вместе с Рылеевым возглавил в нем республиканское — главное в конце 1825 года — течение.
Знакомы они были уже давно. Все братья БестуЖевы часто бывали у Рылеева, навещал их и он — в их доме на 7-й линии Васильевского острова, где жили они все вместе — четыре брата и три сестры с матерью. В последний раз Рылеев обедал здесь 13 декабря 1825 года.
Николай Бестужев стал беззаветным приверженцем Рылеева. Благодаря ему в рылеевскую отрасль влились такие замечательные люди, как Торсон, его давний товарищ, капитан-лейтенант флота.
Будучи еще молодыми офицерами, они жили в Кронштадте на одной квартире. «По переводе Торсона главным адъютантом к морскому министру Антону Васильевичу Моллеру и брат вскоре переведен был в Петербург — в должность историографа и начальника морского музея, — пишет Михаил Бестужев. — Следовательно, жили в одном городе, виделись часто, поступили почти одновременно в Тайное общество, вместе погибли, вместе жили в каземате, в Селенгинске, и, наконец, Торсон и умер на руках брата». Михаил Бестужев, служивший в Кронштадте под началом Торсона, пишет, что он «был рыцарь без страха и упрека на его служебном и частном поприще жизни».
Торсон участвовал в боевых действиях флота в 1812 и 1813 годах, был ранен. В 1819 году он отправился с экспедицией Беллинсгаузена к Южному полюсу, один из открытых островов был назван именем Торсона, но после 14 декабря переименован в остров Высокий (с 1966 года он снова — остров Торсона). В океане, во время своей вахты спас шлюп «Восток» от гибели, вовремя заметив не обозначенные на карте рифы. В 1823 году под руководством Торсона и по его техническим идеям был переоборудован в Кронштадте
