принесет вам удачи…
— Уж больно мрачным рисуешь ты будущее моей страны, — не столько с недоверием, сколько с любопытством заметил Скиф.
— Здесь написано, что мрачным может оказаться будущее не только твоего народа, но и всего человечества. — Вождь указал на стену, уходящую ввысь. — Четыре лета и четыре зимы продлится самая разрушительная после сотворения мира война. Она начнется, если ее допустят, в 2020 году. Не станет жизни там, где заходит солнце, а там, где сейчас пасутся олени, исчезнут не только они, но и трава и деревья.
— И нет никакого спасения? — не выдержал Скиф.
— Спасение одно: не допустить этого. Спасение — в благоразумии. Но действовать надо, пока не грянул гром… Спастись можно будет только у нас, у стражей Гинду, и еще под Крышей Мира. Правда, когда ужас огненной войны сменится ужасом отравления, народы еще можно будет спасти. Повезет тем странам, у которых мудрые правители. Они создадут для своих людей запасы воды, пищи, лекарств, в земле и горах пророют проходы и сохранят там все, что нужно для жизни. Другие же будут страдать от страшных заболеваний. Много, очень много понадобится тогда милосердных людей и умных целителей. Из великих держав останется Китай. Он будет господствовать в мире. Пройдет более десяти лет после войны, прежде чем там, где заходит солнце, опять появятся люди. А в 2050 году глубоко в земле родится Солнце, которое будет давать чистую энергию. Но до этого из-за загрязнения воздуха начнут таять снега…
— И начнется новый всемирный потоп? — не удержался от вопроса Скиф.
— Потопа не будет. Вода затопит только низменности, — сказал вождь, вглядываясь в одному ему понятные надписи на стене. — В это время во всем мире начнется возрождение. И твоя страна встанет с колен. На четверть века воцарятся под небом спокойствие и порядок. Так будет до тех пор, пока сторонники Аллаха не осмелятся напасть на Рим и Америку. Если этого не предотвратить, в войне применят оружие, которое изменит климат на Земле, и она начнет покрываться льдом. Только тогда поймут люди, что они натворили. Они изберут всемирное правительство и сделают так, что один человек будет равен другому человеку. Произойдет это почти через сто лет. Конь войны будет надолго расседлан. Природа станет для людей превыше всего. Забота о ней объединит всех. И воцарятся в мире закон и благодать.
— Это и будет тот Золотой век, о котором издавна мечтает человечество? — подал голос Скиф.
— Нет. К сожалению, за десять лет до окончания следующего века на мир обрушится новая болезнь. Люди будут стареть за несколько дней. Долгих десять лет понадобится, чтобы победить этот недуг. К тому времени человечество создаст в небе еще одно Солнце. Через тридцать лет после этого прилетят посланцы Вселенского Разума. Они многому научат наших братьев, даже научат строить жилища под водой. Сотворенные на земле полулюди, похожие на животных, будут уметь летать, понимать язык человеческий и делать необходимую для землян работу. Возникнет новая религия — она станет господствующей на Земле.
После 2250 года на Землю будет занесена неизвестная болезнь. Она окажется ужаснее, чем все прежние, вместе взятые. Через двадцать лет вместо белой, желтой и черной возникнут три новые расы. Тогда же будут опровергнуты многие законы мироздания. А еще через двадцать пять лет люди смогут подключаться к «черным дырам» и получать оттуда энергию. Благодаря посланцам Вселенского Разума всем станут доступны путешествия во времени, будет открыта — после 2300 года — формула творения…
— Что подразумевается под «формулой творения»?
Вождя, казалось, обидел вопрос Скифа. С нотками назидательности в голосе он стал читать:
—
— А что написано там? — спросил Скиф, показывая рукой на стены, уходящие в глубь галереи.
— Мы обещали тебе лишь приоткрыть завесу будущего. И сдержали слово. Ты один из немногих смертных, которым со дня сотворения мира удалось проплыть по Реке Времени и ознакомиться с первой частью Книги Будущего. Вторая рассказывает о том, что руководит звездами. Это — великая тайна, ее не должен знать никто, ибо если человечество узнает, что руководит звездами, мир прекратит свое существование, а человечество погибнет.
Вождь махнул рукой. Двигавшиеся до этого неторопливо стражи Гинду, словно заряженные энергией Реки Времени, дружно взмахнули веслами, и лодка отправилась в обратный путь.
…В лагере оставалось все по-прежнему. Ольга, укрытая теплым шерстяным пледом, прислонившись к стене, безмятежно спала. Горцы, как и до их ухода, сидели вокруг костра, не отрывая глаз от маманд. Только Луна, покинув насиженный утес, скатилась с небосвода и уже завершала свой ночной рейд. Скиф сел рядом с женой. Почувствовав его присутствие, Ольга открыла глаза и сказала с притворной обидой:
— Ты плохой. Бросил меня одну так надолго… За это — рассказывай!..
— Страшные истории детям на ночь не рассказывают, — отшутился Скиф.
— Странно, — глядя на стражей Гинду, сидевших у костра, произнесла Ольга, — взрослые люди — и вдруг какие-то фигурки, пророчества…
— Это — не просто фигурки, — возразил Скиф. — Стражи называют их взрослыми детьми Солнца. Их девять, и они символизируют планеты нашей системы, известные горцам уже несколько тысячелетий, в то время как мы девятую планету — Плутон — открыли только менее семидесяти лет назад, в тридцатом году этого столетия… Древняя легенда гласит, что маманды посланы на Землю богом над богами для того, чтобы отвращать беды, общаться с силами небесными и душами умерших, исцелять больных. Стражи Гинду утверждают, что маманды — неземное творение. По их словам, когда Гинду решает покарать отступников, он трясет землю…
— Я слышала, что сейсмографы фиксируют за год десятки землетрясений в гиндукушской зоне…
— Но своих стражей Гинду заранее предупреждает об опасности именно через маманд, — сказал Скиф, пропустив мимо ушей материалистическое замечание жены.
Не успел он закончить фразу, как из рук одной из маманд на маленькую тарелочку упал серебряный шар. Раздался чуть слышный звон. Через мгновение упал еще один шар…
— Смотри! — не веря своим глазам, воскликнула Ольга.
Вождь забеспокоился:
— Гинду просыпается… Он предупреждает нас. Надо уходить…
Донесся отдаленный вой шакалов. Из темноты возникла фигура воина.
— Хабибулла двинулся на нас, — сказал воин вождю.
Скиф взглянул на вождя. Тот был спокоен.
— Хабибулла не сдержал слова. Я так и думал. Он идет на нас войной, но его ждет та же участь, что и других незваных пришельцев и предателей своего народа. Он не знает, что вот-вот начнется землетрясение. Здесь опасно. Надо уводить людей в долину…
Взгляд вождя встретился со взглядом Скифа.
— У меня есть план, — сказал Скиф.
Когда солнце осветило лагерь, стражи Гинду были готовы встретить Хабибуллу.
Взрывы и гортанные крики ворвались в тишину утра. Горное эхо многократно усилило их. Всадники Хабибуллы вихрем налетели на лагерь. Факелами вспыхнуло несколько шатров… С другой стороны застрочили пулеметы, установленные на бронемашинах, заблокировавших выход из лагеря в ущелье.
В ответ не раздалось ни одного выстрела. Лагерь был пуст. Это казалось невероятным, однако посланные Хабибуллой всадники, объехав все селение, подтвердили:
— Здесь никого нет!
Всадники в растерянности собрались вокруг Хабибуллы. Вид его был страшен.
— Кто-то предупредил их! — вскричал он в гневе. — За мной! Мы должны их догнать!
Прозвучали выстрелы: бронемашины Хабибуллы, стоявшие у входа в ущелье, взлетели на воздух, а дорогу, по которой бандиты ворвались в лагерь, перекрыли арбы с вооруженными бородачами.
— Хабибулла! — послышалось откуда-то сверху.
Хабибулла поднял голову и на краю скалы увидел Скифа.
— Хабибулла, ты не сдержал своего слова!
