– Боже, да что с тобой?! – Том сообразил наконец, что дело не в репетиции и не в Айсхолде. – Посмотри на меня. – Он взял Молли за плечи и, немного наклонившись вперед, заглянул ей в глаза. – Не держи на сердце, расскажи. Я никому не разболтаю. Говори, станет легче.
Так уже было в прошлый раз. Видимо, в продуманном высшими силами сценарии Тому отводилась роль жилетки. Молли было жутко неудобно снова вешать на него свои проблемы, тем более любовного характера, но рядом никого другого не оказалось, а говорить хотелось. Слова будто замерли на губах, ожидая только нужной минуты, чтобы сорваться в бездну пространства, кинуться к чужому сердцу. И она не стала останавливать их.
Лились слезы, лились слова…
– Том, мне с ним хорошо, я без него жить не могу, дышать не могу. Ушла, а на душе так противно, так муторно-скользко, словно саму себя предала, словно жизнь кончилась, едва я переступила порог номера. И холодно… и страшно… и одиноко… Будто целый мир вымер, будто нет больше ни цветов, ни неба, ни солнца. Том! Все кончено. Зачем мне этот мир, если его не будет рядом!
С этими словами Молли уткнулась лицом в свитер Тома и заплакала навзрыд, уже не думая о последствиях такого поведения.
Всхлипы наполнили комнату. В полной тишине они звучали отчаянием, болью. Они замирали где-то в углах и медленно таяли там. И вдруг раздался звонок в дверь. Молли испуганно дернулась, отпрянула в сторону и судорожно принялась вытирать глаза.
– Что ты? Что ты? – Том попытался снова обнять ее. – Позвонят и уйдут, мы заняты.
– Нет, иди открывай, а я посижу в другой комнате, как раз успокоюсь. – Молли бросилась в ванную и, открыв холодную воду, намочила руки и приложила их к щекам. – Видно, что я плакала?
Глаза были красными, веки немного припухли, нос порозовел… да, вывод посторонний человек мог сделать только один, и Том не стал лгать:
– Да, очень заметно.
Звонок повторился.
– Не хочу, чтобы меня видели такой, кто бы там ни был. Где спрятаться? – Молли спешно вытирала лицо и руки.
Том указал рукой, куда ей идти, а сам направился в коридор. Необходимость скрыться сразу заставила Молли успокоиться, взять себя в руки. Через минуту она уже с интересом прислушивалась, сидя на небольшом диванчике и заложив ногу на ногу. Не то чтобы ей было дело до чужих разговоров, ее не касающихся, но голос гостьи, несомненно именно гостьи, а не гостя, как будто показался знакомым.
– Марианна? Что ты здесь делаешь? – Том, похоже, был удивлен.
– Как? Ты не рад меня видеть? – Тоненький обиженный голосочек, к которому так и напрашивались в качестве визуального дополнения алые пухлые губки и полненький милый подбородок.
Это же та красотка, что приходила с Джеральдом в театр! Молли чуть с дивана не свалилась. Вот это встреча!.. Молли аккуратно толкнула дверь комнаты и жадно приникла к образовавшейся щели. Так и есть! Значит, ее зовут Марианна? Хорошо, посмотрим, что будет дальше.
– Нет, что ты. – Голос Тома. – Но… просто очень неожиданно. Вчера ведь был выходной, а сегодня рабочий день, я… у меня через час репетиция, хотел еще кое-что перед этим отработать.
– Так я тебе мешаю?
– Нет, да ты не так поняла. Просто не ожидал такого сюрприза.
Том явно был растерян. С одной стороны, ему очень хотелось побыть с этой девушкой, с другой – за дверью соседней комнаты ведь сидела Молли. И Том колебался.
– Тогда репетируй, я посижу и посмотрю, очень интересно. – Молли увидела, как Марианна опустилась в кресло. – Давай любовную сцену, если они у тебя есть по ходу спектакля.
Молли была в шоке: эта толстая нимфа крутит роман с обоими сразу, и с Джеральдом, и с Томом! Она отобрала у нее любимого мужчину, а теперь посягает на друга! Ну уж нет, этому не бывать!
Как бы лучше выйти, чтобы унизить ее? – стала гадать Молли. Не вульгарно, не примитивно, а как- нибудь этак словно свысока снизойти до оценки простой смертной, да еще порядочной развратницы? Надо продумать реплики. Выбрать образ. Вот она, жизнь-игра, и здесь действительно можно действовать по собственному усмотрению, без сценария… Можно, к примеру, выплыть как ни в чем не бывало и представиться любовницей Тома. Можно открыть дверь ногой и налететь на толстушку разъяренной фурией, пускай испугается. Да Мало ли что еще можно…
Том тем временем начал декламировать. Марианна хлопала, восклицала; «Бис! Браво!». Том кланялся, аристократически заложив правую руку за спину. Наконец он опустился в кресло, показывая, что немного устал.
И Молли решила: нора! Дверь с треском распахнулась, Том с перепугу даже вскочил.
– Убирайся из этого дома! – Это был не крик, но тон не терпел возражений. – Немедленно уходи, здесь живет приличный человек, а таким, как ты, не место среди нормальных порядочных людей!
Толстушка явно опешила. Пухлые губки растерянно приоткрылись, розовые короткие пальчики, не лишенные некоторой прелести, испуганно вцепились в ручки кресла, словно это могло защитить от внезапного нападения. Но дальше Марианна вообще повела себя неадекватно: вскочила и с криком «а-а-а!» спряталась за Тома. Ее живые глазки тут же выглянули из-за его плеча.
– Миленький, это кто?!
Том растерялся больше своей гостьи:
– Молли, что с тобой?
– Она! Это она была с ним!
– С кем?
– С Джеральдом. В театре. Это она!
Молли почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. До чего же обидно видеть соперницу, отнявшую самое дорогое, и не иметь возможности хоть что-то изменить. Вот тебе и жизнь. Как в театре. Есть вещи от нас не зависящие. И то, что она делает сейчас, ни к чему не приведет, только накалит обстановку. Но Молли как никогда хотелось скандалить. Пусть запомнит на всю оставшуюся жизнь, что чужие парни – это не объект для домогательств, чертова фарфоровая кукла!
Молли уже намеревалась разразиться гневной тирадой и набрала в легкие побольше воздуха, однако следующие слова Тома заставили ее замолчать, едва она открыла рот.
– Конечно, она же его сестра.
У Молли было такое ощущение, будто она, разогнавшись на внедорожном велосипеде, со всего маху налетела на кирпичную стену, непонятно откуда взявшуюся посреди луга. Сестра? Кто сестра? Эта девушка – его сестра?
– Что? – робко переспросила Молли: вся ее уверенность в собственной правоте улетучилась в одно мгновение.
И тут Марианна, сообразив, наконец, в чем дело, решительно выступила вперед и протянула Молли руку.
– Сестра Джеральда Стэнфорда, сводная, от второго брака его матери.
На губах Марианны играла ясная, жизнерадостная улыбка: действительно, люди, представляясь друг другу, редко начинают с уточнения родственных связей, по крайней мере, большинство в первую очередь называет имя, но толстушка совершенно правильно определила, что это сейчас не важно.
Молли растерянно пожала руку Марианны.
– Мисс… Мисс Роуз.
– Возлюбленная моего брата, – закончила за нее Марианна. – Кстати, вы не знаете, где он? Уехал вчера вечером, оставив записку, что вернется в лучшем случае к утру. На него это не похоже: вот так срываться с места ни с того ни с сего. Ему уже и по службе звонили. Я решила сначала, что его отправили на задание, в какую-нибудь деревушку поблизости, но, вероятно, нет.
– Я знаю, – пролепетала Молли, вспоминая номер отеля, в котором они провели эту ночь. – Я, кажется, знаю.
Пальцы быстро забегали по кнопкам: только бы Джеральд не уехал!
– Алло, здравствуйте, вчера вечером у вас снял номер мистер Стэнфорд. Да. Он еще в отеле? Спасибо, до свидания. – Молли положила трубку. – Сейчас, скорее всего, он уже дома или на работе. Сказали, что
