Солнце полуночи

увидеть. Внезапно я оказался на грани, у меня было тревожное предчувствие. - Я считаю, что тебя очень трудно прочесть.

         - Ну, тогда ты, должно быть, хорошо умеешь это делать, - догадалась она, сделав собственное предположение, которым вновь попала в точку.

         - Обычно, да, - согласился я.

         После чего широко ей улыбнулся, позволяя губам, растянутся, показав тем самым ряды ровных, острых как бритва, зубов.

        Это было глупо, но мне резко, неожиданно отчаянно захотелось предостеречь девушку каким-либо образом. Ее тело было сейчас ближе ко мне, чем до этого, бессознательно передвинувшись по ходу беседы. Все слабые сигналы и знаки, которых было достаточно, чтобы запугать до конца жизни, на нее, кажется, не действовали. Почему она не сжимается от страха из-за меня? Несомненно, она видела меня с достаточно темной стороны, чтобы распознать опасность на уровне интуиции, которой она, видимо, обладала.

         Мне не удалось увидеть, произвело ли мое предупреждение должный эффект. Сразу после этого мистер Баннер попросил внимания у класса, и она отвернулась от меня. Казалось, что ей стало немного легче, когда нас прервали – возможно, она все-таки поняла.

         Я надеялся на это.

         Я почувствовал симпатию, растущую у меня изнутри, как раз тогда когда я собирался пресечь её. Я не мог позволить себе заинтересоваться Беллой Свон. Или скорее, она не могла позволить себе этого. Но я уже мечтал вновь поговорить с ней… Я хотел знать больше о ее матери, ее жизни до того, как она сюда приехала, ее отношениях с отцом. Все незначительные мелочи, которые раскрыли бы её характер. Но каждая секунда, которую я проводил с ней, была ошибкой, риском, которому она не должна была подвергаться.

         Она рассеянно отбросила свои густые волосы как раз в тот момент, когда я позволил себе очередной вздох. Чрезмерно сильная волна ее запаха ударила мне в горло.

         Это было как в первый день, подобно разрушительной силе. Боль от пылающей сухости вскружила мне голову. Я должен был схватиться за парту чтобы удержать себя на месте. В этот раз мне было чуть легче контролировать себя. В конце концов, я ничего не сломал. Монстр рычал у меня изнутри, но не получал никакого удовольствия от моей боли. Он был слишком туго связан. Сейчас.

         Я совершенно перестал дышать и отодвинулся от девушки так далеко, как только мог.

         Нет, я не мог позволить себе увлечься ею. Чем больше я ею интересовался, тем больше казалось, что я убью ее. Я уже сделал за сегодняшний день два несущественных промаха. Совершу ли я третий, единственно существенный?

         Я выбежал из кабинета в тот же миг, как прозвенел звонок, тем самым, скорее всего, разрушив какое бы там ни было приличное впечатление, частично созданное мной в течение часа. Вновь я хватался за чистый, влажный воздух снаружи, как если б он был целебным эфирным маслом. Я в спешке увеличивал расстояние между собой и девушкой так быстро, как это было возможно.

         Эмметт ждал меня у двери кабинета испанского. Он мгновенно прочел дикое выражение моего лица.

         - Как все прошло? - осторожно поинтересовался он.

         - Никто не умер, - пробормотал я.

         - Полагаю, это нечто. Когда я увидел Элис, бросившуюся туда под конец, я подумал…

         В то время как мы зашли в кабинет, я увидел его воспоминание о том, что случилось несколькими мгновениями раньше, увидел через открытую дверь класса, где у него был предыдущий урок, как Элис оживленно шла по коридору, с бледным лицом. Я почувствовал через его воспоминание побуждение подняться и присоединиться к ней, а затем, как он принял решение остаться на месте. Если б Элис была нужна его помощь, она попросила бы его…

         Я закрыл глаза от ужаса и раздражения, когда плюхнулся на сиденье.

         - Я и не представлял себе, что был близок к этому. Не думаю, что я собирался… Мне показалось, что все не так уж плохо, - прошептал я.

         - Так и есть, - уверил он меня, - Никто ж не умер, верно?

         - Верно, - я сказал сквозь зубы. - Не в этот раз.

         - Может, теперь будет легче.

         - Точно.

         - Ну, или, может, ты убьешь ее. - Он пожал плечами. - Не будешь первым, кто обложался. Никто тебя строго судить не станет. Иногда человек пахнет слишком хорошо. Я впечатлен тем, как ты долго держишься.   

         - Это не помогает, Эмметт.

         Мне стало тошно оттого, что он одобрил идею об убийстве девушки, как будто это было неизбежно. Разве она виновата в том, что пахла так хорошо?

         - Я знаю. Когда это случилось со мной… - вспоминал он, отправляясь вместе со мной назад на полвека на сумрачную деревенскую улочку, где женщина средних лет снимала с веревки, затянутой между яблонями, высохшее постельное белье. В воздухе витал сильный запах яблок: урожай был собран, и негодные плоды были раскиданы по земле, повреждения на кожуре испускали их аромат в густые облачка. Поле со свежескошенным сеном было на заднем плане этого запаха, все было гармонично. Он прошел по переулку – Розали дала ему поручение - едва ли замечая эту женщину. Небо над головой было багровым, за деревьями на западе - оранжевым. Он бы продолжал свой путь, и не было бы никакой причины, для того, чтобы запомнить этот вечер, если б внезапный ночной ветер не раздул белые простыни, подобно парусам, и аромат женщины не обвил лицо Эмметта.     

         - Ах, - застонал я тихо. Как будто мне мало было моего собственной жажды.

         - Я знаю. Я не выдержал и полсекунды. Я даже не подумал о том, чтобы устоять.

         Его воспоминание стало чересчур откровенным для того, чтобы я смог его выдержать.

         Я вскочил на ноги, мои зубы сомкнулись так сильно, что могли прорезать сталь.

         - Esta bien, Edward[2]? - Спросила сеньора Гофф, удивившись моему внезапному движению. Я смог увидеть свое лицо в ее разуме, и знал, что выгляжу далеко не наилучшим образом.

         - Me perdona[3], -  пробормотал я, метнувшись к двери.

         - Emmett - por favor, puedas tu ayuda a tu hermano[4],  - попросила она, беспомощным жестом указывая помочь мне, в то время как я вылетел из кабинета.

         - Конечно, - услышал я его ответ. А затем он оказался позади меня.

         Он последовал за мной до дальней части здания, где быстро схватил меня и положил руку на плечо.

         Я со всей силой отбросил его руку. От этого у человека сломались бы кости руки, и те, что с ней связаны.

         - Прости, Эдвард.

         - Я знаю. - Я делал глубокие вздохи, пытаясь очистить свою голову и легкие.

         - Все так плохо? - спросил он, стараясь не думать о запахе и вкусе из своего воспоминания, когда говорил, но ему это не совсем удавалось.

         - Хуже, Эмметт, хуже.

         Он замолчал на мгновенье.

         - Может… 

         - Нет, если я покончу с этим, лучше не станет. Возвращайся в класс, Эмметт. Мне нужно побыть одному.

         Он повернулся, не сказав ни  слова и не подумав ни о чем, и быстро зашагал прочь. Он скажет учительнице испанского, что я заболел, или убежал, или что я опасный неуправляемый вампир. Имело ли его оправдание какое-либо значение? Возможно, я не вернусь. Возможно, я уеду.

         Я вновь пошел к своей машине, чтобы дождаться конца учебного дня. Спрятаться. Вновь.

         Мне нужно было время, что принять решение или попытаться поддержать свое намерение, но я, как наркоман, рылся в рое мыслей, исходившем из школы. Знакомые голоса выделялись, но мне было неинтересно в тот момент выслушать видения Элис или жалобы Розали. Я легко нашел Джессику, но девушка была не с ней, так что я продолжил поиски. Мысли Майка Ньютона привлекли мое внимание, и я, в конце концов, обнаружил ее - она была на физкультуре вместе с ним. Он был расстроен тем, что я сегодня говорил с ней на биологии. Он наблюдал за её реакцией, когда завел разговор…

         - Я вообще никогда не видел, чтобы он с кем-то перекидывался хотя бы одним словечком ни здесь, ни где-либо еще. Конечно, он решит заинтересоваться Беллой. Мне не нравится, как он на нее смотрит. Но он, кажется, ее не волнует. Что она сказала? -'Не понимаю, что с ним было в прошлый понедельник?'  Что-то вроде того. Не звучит так, будто б ее это заботило. Это не больше, чем обычный разговор…

         Он говорил это себе, чтобы тем самым не расстраиваться, подбадриваясь идеей, что Белла не была заинтересована в нашей с ней беседе. Это рассердило меня чуть больше, чем нужно было, так что я перестал его слушать.

         Я вставил в стерео диск с яростной музыкой и увеличил громкость так сильно, чтобы она заглушала прочие голоса. Я с трудом сосредоточился на музыке, чтобы не сорваться и вновь не переключится на мысли Майка Ньютона чтобы опять следить за ничего не подозревающей девушкой…

         Пару раз, за то время что шел урок, я смошенничал. Никакой слежки. Я пытался себя убедить. Я просто подготавливал себя. Мне было необходимо знать точно, когда она уйдет с физкультуры, когда будет на парковке. Я не хотел, чтобы она застала меня врасплох.

         Когда ученики начали выходить один за другим из спортзала, я вышел из машины, не совсем понимая зачем. Моросил дождь, я не обращал на него внимания, в то время как мои волосы медленно намокали.

         Хотел ли я, чтобы она заметила меня здесь? Надеялся ли на то, что она подойдет поговорить со мной? Что я делал?

         Я не двигался, хотя я и пытался заставить себя вернуться в машину, зная, что мое поведение достойно осуждения. Я сложил руки на груди и очень неглубоко дышал, когда увидел ее, медленно идущую в моем направлении, уголки ее рта опустились. Она не смотрела на меня. Пару раз она с гримасой на лице поднимала глаза на облака, как будто они раздражали ее.

         Я был разочарован, когда она дошла до своей машины, вместо того, чтобы подойти ко мне. Заговорит ли она со мной? Заговорю ли я сам с ней?

         Она забралась в пикап поблекшего красного цвета, ржавое чудище, которое было старше ее отца. Я видел, как она завела грузовик, его старый мотор проревел громче, чем все остальные машины на парковке, а затем стала греть свои руки у печки. Холод был ей неудобен - она его не  любила. Она провела пальцами по своим густым волосам, разглаживая локоны по направлению потока горячего воздуха, как будто пыталась высушить их. Я представил, как пахло в кабине этого грузовика, а затем быстро отогнал эту мысль.