— Да… — прошептал Гарри.
— Американец?
— Да… — чуть слышно повторил Гарри.
— Я тоже. Был. Из Питтсбурга. Приехал, чтобы поучаствовать в фильме Феллини. Да так и не попал. И назад не смог вернуться.
Гарри, словно со стороны, услышал свой чуть слышный шепот:
— Где я?
Человек со странным лицом ухмыльнулся:
— У Геркулеса.
Внезапно перед Гарри появилось еще одно лицо и тоже склонилось к нему. Теперь женское. Смуглой женщины лет, пожалуй, сорока, с волосами, повязанными ярким платком. Опустившись на колени, она потрогала голову Гарри, а потом наклонилась и приподняла его левую руку, обмотанную толстой повязкой. Женщина перевела взгляд на большеголового мужчину и что-то сказала на языке, которого Гарри никогда не слышал. Тот кивнул. Женщина снова окинула быстрым взглядом Гарри, резко выпрямилась, повернулась и ушла. Почти сразу же раздался звук, как будто открылась и закрылась тяжеленная дверь.
— Придется пока что обходиться одним глазом. Но скоро будешь смотреть в оба. Это она так сказала. — Геркулес снова ухмыльнулся. — Мне велено дважды в день промывать твою рану и завтра перевязать руку. А голова пускай побудет так. Это тоже она сказала.
Снова послышался странный гул, снова затрясся пол.
— Это мой дом. Здесь я живу, — сообщил Геркулес. — Заброшенный уголок метро — старый вспомогательный туннель. Я тут уже пять лет, и никто ни сном ни духом. Ну конечно, кроме нескольких, таких, как она. Клево, а? — Он рассмеялся, а потом поднял с пола алюминиевый костыль и с трудом поднялся. — Ноги у меня ни к черту. Зато плечи — дай бог каждому, да и вообще я очень сильный малый.
Геркулес оказался карликом. Трех с половиной, самое большее четырех футов росту. С огромной головой почти правильной яйцевидной формы. Плечи у него действительно оказались широченными, а руки — могучими. Но торс составлял не менее трех четвертей всего его тела. Нижняя часть туловища была крохотной, а ноги походили на пару спичек.
Опершись на неосвещенную стену, Геркулес протянул руку себе за спину и вытащил второй костыль.
— В тебя стреляли…
Гарри тупо уставился на него. Сам он ничего не помнил.
— Тебе повезло. Пистоль оказался малокалиберным. Пуля пробила тебе руку, а от черепушки отскочила. А потом ты очутился в коллекторе. Я тебя оттуда выудил.
Гарри смотрел на него остановившимся взглядом единственного зрячего глаза, все еще ничего не понимая, мысли у него путались, как будто его разбудили во время крепкого сна и он пытался перейти от прерванного сновидения к реальности. Непонятно почему, он вдруг вспомнил Маделин, увидел, как наяву, ее волосы, раскинувшиеся по поверхности черной воды и уходящие под лед, и подумал, что? она могла ощущать в последние минуты — возможно, она переходила от ужасающей действительности к умиротворенному полусну, от одного состояния к другому, пока не упокоилась окончательно в своем последнем беспробудном сне.
— Боль чувствуешь?
— Нет.
Геркулес оскалил зубы.
— Это ее снадобья так работают. Она цыганка и здорово умеет лечить. Я сам не цыган, но смог с ними поладить. Они мне помогают, я им помогаю, чем могу. В общем, довольны друг другом, уважаем друг друга и у своих не воруем… — Он захихикал, а потом снова посерьезнел. — И у тебя тоже ничего не поперли, святой отец.
— Святой отец?.. — Гарри недоуменно уставился на него.
— Документы были в твоем пиджаке, отец Аддисон… — Геркулес оперся подмышками на костыли и указал рукой в сторону.
Там на самодельной вешалке сохла одежда Гарри. На полу, тоже аккуратно расправленный для просушки, лежал конверт, полученный от Гаспарри. А рядом с ним — вещи, оставшиеся от Дэнни: помятые часы, искореженные очки с одним разбитым стеклом, опаленное удостоверение ватиканского служащего и паспорт.
С ловкостью акробата Геркулес отбросил костыли, опустился на пол и оказался, как и прежде, лицом к лицу с Гарри. Словно кресло придвинул.
— У нас с тобой есть проблема, святой отец. Ты небось хочешь, чтобы я кому-нибудь сообщил, что с тобой случилось? В полицию, да? Но ты сам еще ходить не можешь, ну а я никому не стану о тебе рассказывать, чтобы мой домишко не засветить. Понятно?
— Да…
— Так что лучше всего тебе будет спокойненько отдохнуть здесь. Если ничего не стрясется, завтра ты уже сможешь подняться и идти на все четыре стороны.
С этими словами Геркулес опять подхватил костыли и поднялся.
— Сейчас мне надо уйти. Спи и ничего не бойся. Здесь ты в полной безопасности.
Он резко повернулся и скрылся в темноте; лишь стук костылей и шарканье ног выдавали его присутствие. Затем послышался тот же звук, который сопровождал недавний уход женщины, — звук открывающейся и закрывающейся тяжелой деревянной двери.
Гарри откинулся навзничь и впервые с тех пор, как пришел в себя, почувствовал, что под головой у него лежит подушка, а сам он укрыт одеялом.
— Спасибо тебе, — прошептал он.
Снова в отдалении загрохотал поезд, снова затрясся пол. А потом нечеловеческая усталость взяла свое, он закрыл глаза, и все мысли — и о Геркулесе, и обо всем остальном — сразу же покинули его.
31
Байрон Уиллис тяжело вздохнул и положил телефонную трубку. Выезжая с бульвара Сансет в сторону Стоун-Кэньон-роуд, он переключил фары своего «лексуса» на дальний свет, в котором отчетливо вырисовывались оплетенные плющом ограды просторных богатых участков, мимо которых он проезжал. То, о чем ему сообщили, просто никак не укладывалось в голове. Гарри Аддисон, его Гарри Аддисон, парень, которого он самолично привел в фирму, которого любил как брата, кабинет которого находился на другой стороне коридора против его собственного офиса, вдруг оказался беглым преступником, разыскиваемым полицией Италии за убийство римского полицейского детектива. А его родного брата обвиняют в убийстве кардинала-викария Рима. И все произошло буквально на ровном месте. Как автомобильная авария — раз, и все. Многоканальный телефон офиса уже раскалился от звонков журналистов, желающих узнать подробности у него или у кого-либо еще из партнеров.
— Сукин сын! — сердито произнес он вслух.
Однако как бы дела ни обстояли в действительности, Гарри наверняка понадобится вся помощь, какую он только будет в состоянии оказать, да и положение фирмы нужно срочно выправлять. Ночь придется потратить на организацию обороны от журналистов; необходимо будет также выяснить, что и в какой степени известно клиентам, и предупредить их, чтобы они ничего не говорили репортерам, которые будут их осаждать. Одновременно нужно будет приложить все силы, чтобы разыскать Гарри и обеспечить его наилучшей юридической поддержкой, какую только удастся организовать в Италии.
Байрон Уиллис сбавил ход. Перед воротами его дома номер 1500 по Стоун-Кэньон-роуд собралась целая толпа журналистов, рядом стояли грузовики с оборудованием. Нажав на кнопку пульта
