легко.
Когда все было готово, он задраил люк двойной камеры, подставил металлическую лестницу и проник внутрь скафандра. К его удивлению, там оказалось довольно просторно, он даже руки мог вынуть из металлических клещей, чтобы управлять приборами на контрольной панели. Несмотря на полутонный вес аппарата, Джек легко мог передвигать ноги и свободно маневрировать огромными механическими руками. Он тщательно проверил систему подачи кислорода, затем закрыл скафандр, защелкнул крепление шлема на шее и с надеждой вздохнул. Теперь автономный аппарат на какое #8209;то время станет ему родным домом.
Сейчас он навсегда покинет «Сиквест». Не было времени для сожалений, но Джек молил Бога, чтобы гибель любимого корабля не была напрасной.
Джек включил внутреннее освещение малой интенсивности, настроил термостат на двадцать градусов по Цельсию и запустил систему сенсорных датчиков. После проверки системы поддержания плавучести и механизма продвижения вперед он протянул механическую руку и нажал кнопку у двери. Флуоресцентное освещение быстро погасло, а в камеру хлынула вода. Когда мутный поток достиг уровня глаз, Джек вдруг ощутил щемящую боль в боку, где все еще ныла незажившая рана. Он закрыл глаза и попытался успокоить расшатавшиеся нервы.
- Маленький шаг одного человека, - пробормотал он, - и один гигантский шаг всего человечества.
Когда люк открылся и лифт поднял его над модулем, Джек окунулся в непроглядную темноту, в черную пелену неопределенности, которая не оставляла надежды на спасение. Он включил фонарь на шлеме и огляделся. Перед ним открылось зрелище, какого он еще в жизни не видел, - фантастический мир, нечто, где нормальные измерения пространства и формы постоянно меняются, переливаясь друг в друга.
Луч света выхватывал из темноты яркие облака ила и взвешенного песка, которые распадались, образуя медленно перемещавшиеся мутные завихрения, отдаленно напоминавшие своим мерцанием миниатюрные галактики.
Он протянул механическую руку и какое #8209;то время наблюдал, как мириады частиц рассыпаются и потом вновь собираются в сгусток, чтобы через некоторое время опять раствориться и исчезнуть. В свете луча они казались мертвенно #8209;бледными, как вулканический пепел, и были в сто раз мельче песчинок.
Джек был абсолютно уверен, что он единственное живое существо в этом мрачном царстве, которому удалось проникнуть на такую глубину. Некоторые взвешенные частицы имели биологическое происхождение и опустились сюда после распада живых существ в верхних слоях воды. Но в отличие от Атлантического или Тихого океана, на такой глубине Черного моря отсутствовали даже микроскопические формы жизни. Джек действительно был один в огромном безжизненном пространстве, не имевшем аналогов в земном мире.
Иногда ему казалось, что все эта масса неожиданно материализуется в призрачные лица давно погибших моряков, обреченных теперь вечно кружить в фантастическом танце вместе с песком и илом. Песчинки оседали гораздо быстрее, чем он мог предположить, образуя плотные сгустки придонных осадков. Они уже почти полностью покрыли верхнюю часть командного модуля и с ужасающей быстротой концентрировались вокруг металлических ног АГВА. У Джека оставалось несколько секунд, чтобы выбраться из плотной массы, которая в считанные минуты могла превратить его и аппарат в неподвижный и крепко запечатанный саркофаг.
Джек включил компенсатор водяного двигателя и наполнил газом баллон на спине. Когда внутреннее давление в аппарате стало нейтральным, а потом положительным, он потянул вперед джойстик и стал медленно подниматься вверх, разбрасывая песок во все стороны. Затем включил водяной двигатель, чтобы сохранить равновесие, и продолжал подниматься только благодаря подъемнику. Порой ему казалось, что прошла целая вечность с того момента, когда он отделился от модуля, хотя полностью освободился от него только на высоте тридцати метров. Джек поднялся еще на двадцать метров, после чего нейтрализовал подъемник и направил луч света вниз, где на месте «Сиквеста» уже образовался большой холм осадков.
Эту картину нельзя было соотнести с известными формами реальности. Она напомнила ему спутниковое изображение какого #8209;нибудь тропического шторма, взвешенные частицы которого играли роль природного циклона. Ощущение было настолько сильным, что он уже приготовился увидеть даже электрические разряды молнии.
Джек включил сонарный сканер и посмотрел на круглый экран. Там отобразился траншееобразный профиль расселины, края которой сейчас виднелись отчетливее, чем в условиях мутной консистенции в нижнем слое воды. Он запустил программу навигационного наблюдения и набрал координаты последнего местонахождения «Сиквеста» на поверхности моря и северного побережья острова. Джек запомнил эти координаты, и сейчас с их помощью компьютер определит его нынешнее положение, а также разработает наиболее благоприятный маршрут движения.
Когда все было готово, Джек включил автопилот и какое #8209;то время наблюдал за тем, как компьютер отсылает нужные команды на механизм подъемника. Наконец программа выполнена, и он достал еще один прибор - для полной свободы передвижения и в то же время контроля за состоянием окружающей среды.
Видимость была очень слабой и напоминала бледно #8209;зеленую пелену, которая меняла форму каждую минуту. Как пилот в кабине тренажера, Джек видел окружающее пространство в режиме виртуальной реальности благодаря датчикам сонара, формировавшим трехмерное изображение. Именно они давали ему ощущение реальности, которое помогало выжить.
Когда загудели водяные моторы и он двинулся вперед, металлические части механических рук стали покрываться желтоватым налетом. Джек вспомнил, почему Черное море стало безжизненным на большой глубине. В результате продолжительного сброса органической массы впадающих в него рек на дне моря образовались огромные запасы сероводорода. Иначе говоря, сейчас Джек находился в жутком химическом растворе, с которым не может сравниться ни один из арсеналов химического оружия. Достаточно одного вдоха, чтобы навсегда похоронить себя на дне. АГВА приспособлен к воздействию агрессивной среды, включая химическое и бактериологическое оружие, но Джек знал, что металлические части скафандра долго не выдержат агрессивного воздействия сероводорода. Сначала металл станет покрываться ржавчиной, потом появятся первые трещины, и, наконец, сероводород прорвется внутрь, обрекая человека на ужасную смерть.
Джек еще раз проверил работу всех систем жизнеобеспечения и, бросив взгляд в темное пространство, тихо пробормотал:
- Ну что ж, пора навестить старых друзей.
Джек добрался до западной стены каньона меньше чем за пять минут после того, как освободился из плена песочного шторма. Трехмерное изображение ущелья на мониторе показывало ему отвесную скалу, которую он уже видел невооруженным глазом. Она нависала над ним более чем на четыреста метров, а когда Джек навел на нее луч фонаря, то увидел, что поверхность скалы совершенно чистая, словно ее только вчера вырубили из горного массива. Скала была такой, какой титанические силы природы сформировали ее миллионы лет назад, и при этом начисто лишенной морской растительности.
Он повернул рычаг управления, и аппарат взял курс на юг, вдоль отвесной скалы каньона. А на глубине двадцати метров все кружилось и вертелось в песчаном шторме, превращая взвешенную массу в нечто среднее между твердым веществом и зыбучим песком. Джек продвигался вперед и одновременно поднимался вверх, так что через полкилометра достиг стометровой высоты.
Когда подъем стал более крутым, Джек увидел небольшой выступ, покрытый песком и илом. Для него подобные места представляли особую опасность - любое неосторожное движение могло вызвать оползень, и он оказался бы погребенным под зыбучей массой. Морское дно было устлано странным кристаллическим веществом светло #8209;желтого цвета. Джек догадался, что цвет вызван воздействием огромной массы сероводорода, но химический состав вещества оставался загадкой. Наполнив резервуар водяного подъемника, Джек опустился на дно и сунул в этот ил механическую руку с химическим датчиком. Через минуту результаты анализа высветились на экране. Хлорид натрия, иначе говоря - обычная поваренная соль. Он долго смотрел на бескрайние залежи соли, которая оседала здесь многие тысячи лет, наверное, с тех времен, когда Босфор еще отделял Черное море от Средиземного в ледниковую эпоху. Похоже, каньон,
