не дорисовывал ничего лишнего. С рогами сложнее. Понимаешь, изначально демон — дух земли, защищающий планету от энергетических вторжений. Это ещё до того момента, как под влияния падших гелов попали. Я поражаюсь человеческой фантазии. Не поскупились на краски в описании всех мук ада тем, кто будет иметь своё мнение.
Сёма забыл про смерть — не умер, да и ладно. Чего о ней грустить?
— Скорп, а почему Владимир христианство выбрал?
— Выбрал потому, что они взяли всё лучше на тот момент: краски, фреска и архитектурное величие забивает рецептор зрения, ладан обонятельный, сводчатое строение принижает дух всякого входящего в здание. Свечи — огонь. По-моему не было народов, которые не любили бы и не почитали огонь. Разве что африканские…Золотом расписано всё — символ богатства, а значит величая. Бояре с радостью повелись на сверкающие штучки.
— … Колокола с востока, маковки с символа Рода, красу в Византии, а книгу, идеологию и структуру подчинения, у иудеев, — продолжил Сёма. — И поощряют употребление алкоголя при каждом причастии. Если здоровому мужику «крови христовой» нужно много, чтобы опьянеть, то младенцу ложечки — как тому мужику стакан спирта. В какого здравомыслящего субъекта превратиться ребёнок, которого еженедельно причащают на службах? К тому же, если тебе каждый день внушать, что ты изначально греховен, в возрасте разовьётся комплекс неполноценности и всё — хватай голыми руками.
Скорпион улыбнулся:
— Но знаешь, почему страна простояла тысячу лет?
— Стойкие люди? Подстройка обрядов, часть языческих обычаев и праздников осталась неизменной? — Посыпал предложениями блондин.
— Это тоже, но мало кто знает, что у нас своих три Христа были. Раньше, до четвертого века под этим словом понимали «спасителя». И никому и в голову не приходило связывать его с малоизвестным Иисусом Христом с Галилеи. До времени его пиара было ещё далеко.
— Трое? О чём ты?
— Первое воплощение — Крышень. Второе — Коляда, третье — Бус Белояр. В разное время, до и после начала новой эры, нового летоисчисления. И когда миссионеры шагали по землям всего известного мира, народу было просто принять весть о спасителе. Ведомые религиозными мировоззрениями с ведических начал, многие племена сохранили память о спасителе. Его и не думали помещать на крест, на распятье. Крест вообще святой знак солнца тысячи, десятки тысяч лет. На солнце с прищуром посмотри.
— У-у-у, понаплетёшь тут сейчас.
— Да если бы врал. Ты знаешь, что церковь беспошлинно торгует табаком и спиртным? А протестанты контролируют наркотрафик. Эй, эй, не делай такие круглые глаза. Ты же знал, что когда Великобритания имела колоний на половину планеты, весь опиум проходил через её руки. Думаешь, с тех пор что-то изменилось? Нет, королевская семья по-прежнему неплохо поднимает с порошка, тактично улыбаясь в объективы камер и фотоаппаратов.
«Кровавая эпоха становления единоверия закончилась… И чёрт с ней, честно говоря», — думал Сёма и пытался вникнуть в слова брата. Его откровения иногда не укладывались в голове. Но как-никак все веры теряли смысл и переходили на новый уровень, едва первые корабли колонизируют ближайшие планеты. Космическая эра должна быть более человечной.
— Скорп, какой смысл в ступенях и астрале, если не можем применить сейчас ни первого, ни второго?
— Плавая в акватории вод Испании шансов выжить больше, чем разогнав разум до ступеней Творца, дождаться второго удара Мёртво. Он будет последним ударом.
— Что ему делать в Испании, если он в Лондоне? Ну ладно самолёт подбил, наплевав на договор, но сейчас-то он что может? Испания от Англии не на другом конце света, но и не в двух шагах.
— Сём, у тебя что по географии было, краснодипломный ты обладатель двух высших образований?
— Напомни мне тебя ударить.
— Только если поймаешь чудо-щуку, достанешь волшебную палочку или… рыбки, Сёма, рыбки… Солёненькой.
Сознание нарисовало то, о чём мечтал в последнюю в жизни очередь, и блондина снова вывернуло наизнанку.
— Хватит тут акул травить. — Для порядка буркнул Скорпион. — И так ни одна рыбка не запрыгивает к нам на крыло. Потравили всех нефтяными пятнами. Даже дельфинов не осталось. Это раньше в древнегреческих эпосах ко всем терпящим бедствие преставали. Либо дельфины, либо акулы. А сейчас что? Тоска одна.
— Придержи коней, так что там с Испанией? Пока ты меня поднимал со дна океана, поменялась карта мира?
Скорпион лежал на крыле, подставляя лицо сползающему за горизонт солнцу. Ощущал, как кожа из малинового, медленно остывает в сторону коричневого. Невесёлые мысли клубились в голове.
«Едва скроется солнце, как начнёт знобить. Укутаться не во что, так что придётся туго. Вдобавок, вода постоянно смачивает спины, ноги, не давая высохнуть и согреться, да избавиться от соли. Скоро кожа начнёт бунтовать. Ко всему прочему организм начнёт чистку и истратит последнюю драгоценную жидкость. А если постоянно пить понемногу морскую воду, протянуть можно дольше, но чистка начнётся раньше. Замкнутый круг. И если и третий многопалубный лайнер пройдёт в каком-то километре и снова не заметит обрывок крыла с двумя терпящими бедствие, то Мёртво может победить. Хотя, возможно он и отводит глаза. Никто не знает пределов силы Эмиссаров. Будут ли эти поисковые патрули или он уже замял дело, заставив поверить, что все погибли. И даже если нас найдут, передадут в руки ему. Даже если сбежим, он будет знать, что живы, и не успокоиться, пока не завершит дело».
— Нет, просто если самолёт упал чуть севернее Испании, или, на худой конец, Португалии, то течением нас отнесёт к Англии, — вспомнил о разговоре с братом Скорпион.
— Гольфстрим?
— Не делай такую рожу, словно ты не любишь тёплые течения. Мне было бы сложнее нырять за тобой, будь температура воды ниже. Хотя с другой стороны мозга бы больше сохранилось!
— А как мы вообще выжили, когда самолёт с десяти километров рухнул о водную гладь, что по плотности с такой высоты для куска железа стала сама подобна железу?
— Пустоты.
— Что пустоты?
— Я засунул нас в Пустоты, как показал Родослав.
— Почему из-за каких-то Пустот Мёртво получил право на падение самолёта? Не такие уж и прикольные эти Пустоты, раз я едва не захлебнулся… Точнее, совсем даже захлебнулся.
— Вместе с мечом нам обоим было во мне немного тесновато…
— Нам в тебе? — Запутался Сёма.
— Не заморачивайся. Я сказал, то, что сказал. Именно почти что во мне, если брать физический уровень. В промежутках между моими атомами. В энергетическо-информационном уровне, если хочешь. Я поместил три тела в одно. Но так как не хотел, чтобы после выхода из пустот мы бы оба слились в одно целое, припечатав и меч на лоб, пришлось выкинуть тебя в воду чуть раньше. Сразу после падения, когда самолёт развалился на запчасти и начал тонуть. Я бы вместе с тобой и мечом не выбрался. Я едва материализовался над тонущим самолётом…
— Довольно! Я уже забыл, как мою бабушку зовут, хочешь, чтобы ещё и дедушку? Я не до такой степени отличник, чтобы на моих глазах рушились законы физики и положение дел в мире. Как ты носил в себе меч между пустотами? Ты разобрал его как конструктор? И почему он не влиял на вращение твоих атомов, почему не разорвал сцепление этих атомов?
— Хочешь физики, тогда забудь о полёте.
— О чём ты вообще, чернявый?
Сергей приподнялся на локте, повернув голову к обгоревшему брату. Лицо того вскоре должно было начать шелушиться. Энергии обоих хватало только на то, чтобы удержать в себе воду и заставить организм смазывать кожу жиром. Так как жира в обоих было немного, организм сжигал мышцы.
