крест, светлый, с каплями смолы. Люди помаленьку стали расходиться. Тут откуда-то появился Верный, подошел к могиле, понюхал землю и лёг на холмик, глядя на людей желтыми глазами. - Тю, пошёл, чёрт! - Прикрикнул кто-то из мужчин. - Не троньте, пускай... - Вяло махнула рукой Вера. Верный лежал на холодной земле, навострив уши, глядел вслед. Плелись назад по пыльной дороге, бабушка с женщинами что-то обсуждала. А Света вспоминала обрывки молитвы, где было предвосхищение другого будущего, иного света. Рай мерцал где-то вблизи, может быть, за соседней рекой. И туда можно пройти, навестить пращуров, которые живут почти так же, как при жизни, только безмятежно, тихая радость озаряет поля среди облаков. А когда наступает война, пращуры приходят на помощь небесной ратью. И показалось, что уже нашла дверь туда.
Все вернулись к Рудаковым, где мыли полы, накрывали стол. Света могла бы отправиться домой. Но сейчас ей хотелось побыть среди людей. Там за столом пели хором песню о чёрном вороне. - Они поют! - Удивилась Света. - Язычники, - осудила бабушка. - После похорон концерт устроили! - Сергеевна, не ругай нас. Это Володькина любимая песня. - Пояснил один из мужчин, стоявший у стола со стаканом в одной руке и большим румяным яблоком в другой. Они направились к дому, и тут Света едва не упала, споткнувшись от неожиданности, когда бабушка поинтересовалась: - Как там Сашенька? 'Не смей говорить, что брата убили. У бабушки сердце больное, он ей не внук, но всё равно плакать будет' - предупредила Регина, провожая Свету на вокзале. И Света солгала: - Всё нормально. Работает. - Слава Богу. А то приснился мне как-то темный, невеселый. Говорит: 'Вынеси попить, устал я'. Подала ему корец с водой и проснулась. Света бросила взгляд на вёдра, стоявшие на лавке, в одном белел корец - так баба Лёля называла эмалированный ковшик. Душа, вырвавшись из сгоравшего тела, появилась здесь, чтобы утолить смертную жажду. - Не ко мне пришёл, - упрекнула Света Сашу. Он был для неё настолько жив, что порой, мысленно ведя бесконечный диалог, на что-то обижалась или благодарила. Она подошла к колодцу. Замшелый сруб, ржавая цепь ворота. Его выкопали давно, лет пятьдесят назад, когда бабушка и дедушка только приехали в это село, построили дом. Она вынула тяжелое ведро из дышащей холодом глубины, поставила на край. Зачерпнула ковшиком. У воды был яркий грозовой запах свежести, рожденный отражённой в глубинном зеркале безупречной лазурью. Со дна к небу, пульсируя, как жгучая молодая кровь, вскипали кристальные родники. Она поднесла к губам ковш и сделала глоток, вкусив сладость талого апрельского снега, медовые июньские росы и бешеные ливни августа, которые собрала щедрая равнина, чтобы вернуть ключам, рекам и тучам...
* * * Вечером ветер стал сильнее, по радио предупредили, что будет смерч. На красный закат по бурой раскаленной дороге уходили столбы пыли, поднимаясь выше шиферных крыш. А на фиолетовом востоке мерцали белые штрихи зарниц. На верёвке металась Светина майка с профилем немецкого рокера в наморднике. Бабушка вгляделась в картинку, покачала головой с осуждением. Они легли поздно, Света читала старые журналы, Елена Сергеевна бормотала вполголоса в соседней комнате молитвы. Лампочка помигивала, ветер трепал провода. Хлопнула дверь в кухне. Бабушка с кем-то разговаривала. Света выглянула. На табурете сидела Верина сестра, кутаясь в плащ. - Что творится, Елена Сергеевна, - трясущимися губами едва вылепливала слова Верина сестра с белым, как мука лицом, - наши мужики поехали пьяные с ружьями к Руслану на ферму. А всё потому, что от милиции прока нет, отпустили душегуба, а тот говорит: 'Мы ваше казачьё ряженое как щенков в реке перетопим'. - Ну, может, Бог милует, всё обойдётся. - Не обойдется, не обойдётся, Елена Сергеевна, - лепетала женщина. - Света, ты ещё не спишь? Иди, иди. И Света отступила во тьму, продолжая прислушиваться к сбивчивому говору, вспомнила мальчишку в камуфляже и мысленно потребовала: - Господи, спаси его.
Долго не могла заснуть, сидя у окна, заставленного геранью со сладковато-вяжущим запахом. Ветер к полуночи затих. В темной синеве над чёрными кронами яблонь стоял каленый белый месяц. В тиши изредка слышался далёкий гул машины и лай собак. Дикое поле притворилось, что спит, пряча своих волков в глубоких тенях степных оврагов. Бабушка зажгла лампаду перед иконой. В окно, выходившее на улицу, видны были огни соседнего села. Облака над ним подсвечивало рыжевато-бурым отсветом. - Пожар, - сказала бабушка и перекрестилась.
Смыслы настоящей жизни, безупречной смерти и манящего бессмертия были связаны между собой, а единственной доступной вечностью была слава. Но не пустая и дешевая, а та, что говорит о служении людям, делает их другими, сильными. И когда Света это поняла, то ощутила, как её сознание проваливается сквозь истончающийся туман в ослепительное безграничье высшей мудрости.
Она вздрогнула и вынырнула из странного ощущения. Калитка была распахнута. Среди яблонь, в затуманенной сиреневой глубине сада стоял высокий парень в камуфляже, положив на плечо карабин.
Утром во двор вбежала толстая девочка в белом платье: - Елена Сергеевна, Вашу Светку на телеграф зовут. Ей с Москвы звонят. Тут только Света вспомнила, что мобильник не заряжала два дня, видимо, он отключился, и теперь с ней не могут связаться. Вошла на телеграф - маленький домик под красной крышей, обсаженный бузиной. Там были несколько женщин. - Сейчас перезвонит, - пояснила заведующая. Через несколько минут в трубке зазвучал знакомый голос: - Светочка, это тётя Тамара. - Здравствуйте, рада слышать вас. Как дела? - Я в нашем культурном центре устраиваю твою выставку. Ты ведь не против? Для шестнадцатилетней девочки это серьёзно. Регина разрешила отобрать картины. Для тех, что без рам, я рамы заказала. Ты знаешь, к нам даже иностранные делегации приезжают. Это престижно. Название надо придумать. Я пробовала, но решила, что это право автора. У тебя там такие космические пейзажи. Подумаешь, хорошо? Свете не надо было придумывать. - Записывайте, Тамара Юрьевна. 'Среди миров, в мерцании светил...' - Как? - Кричала Тома из Москвы через всё Дикое поле. - Среди миров, запятая, в мерцании светил, три точки. Когда положила трубку и повернулась к выходу, заметила, что все смотрят на неё тупо и сосредоточенно.
