В апреле он наконец пригласил меня на свидание — если, конечно, это можно назвать свиданием. Отработав смену, я, как всегда, запирала магазин. Стояла чудесная весенняя ночь, Гриф ждал меня на маленькой стоянке.
— Молодая девушка вроде тебя не должна работать здесь одна так поздно ночью. Это небезопасно.
— Хорошо, что ты подвернулся, — ответила я.
— Хорошо. Прокатиться хочешь?
Я согласилась не сразу:
— Наверное, не стоит. Меня папа ждет. — Я сказала неправду. После того как умерла мама, отцу все стало безразлично.
— Тогда, может, просто прогуляемся?
Наша прогулка затянулась часа на два. Мы раза три обошли все улочки нашего маленького городка и в конце концов забрели в колледж Святого Килиана и очутились среди старых зданий в готическом стиле.
— Чем ты занимаешься? — спросила я.
— Много чем, — ответил Гриф. — Ем, сплю, гуляю…
— Я имею в виду — где ты работаешь?
— Сейчас я работаю в Линндейле, на дядиной ферме. Но хочу устроиться на Аляску, на нефтепровод.
— Вот как… — Сердце у меня екнуло. — Значит, уезжаешь.
— Да, наверное. Раньше мне не хотелось здесь остаться…
— Раньше? А теперь?
— А теперь вот познакомился с одной маленькой девчонкой…
— Я не маленькая.
— Правда? Докажи.
И я доказала. Прямо там, за крытым спортивным манежем.
Потом Гриф долго молчал, я чувствовала, что его раздирает ярость.
— В чем дело? — спросила я. — Что не так?
— Кто он?
— Что? Кто? — Я пришла в замешательство.
— С кем ты встречалась до меня? — Слово «встречалась» он выговорил как ругательство.
— Ни с кем. То есть встречалась кое с кем, но это пустяки.
Он схватил меня за волосы и сильно сжал, но не дернул. Мне не было больно.
— Держись от него подальше. И больше с ним не гуляй.
— Не буду. То есть… мы все равно больше не разговариваем.
— Вот и хорошо. — Он как будто успокоился и даже улыбнулся.
Гриф проводил меня до моей машины, поцеловал на прощание, и мы расстались.
Потом мы начали встречаться каждый день, а на следующую осень поженились.
Я не жалею, что стала его женой. В конце концов, у меня двое замечательных детишек. И все-таки часто задумываюсь, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не вышла за Грифа. Вышла бы я за другого — за Луиса, например? Жила бы по-прежнему в Уиллоу-Крик или переехала бы к океану, в дом желтого цвета? Нет, не желаю того, чего у меня нет.
Помощник шерифа Луис
Более грустной женщины, чем Мэри-Эллен Макинтайр, я еще не встречал. Лицо ее изрезано глубокими морщинами; мне трудно смотреть в ее запавшие, усталые глаза. Горе навсегда въелось в нее. Я принимаю ее в своих маленьких владениях. Жаль, что со мной сейчас нет Фитцджералда… Я усаживаю миссис Макинтайр на стул.
Исчезновение Дженны Макинтайр всколыхнуло весь город. Страшная трагедия… Красивая десятилетняя девочка пропала из собственного дома посреди ночи. Почему — неизвестно. Раньше она никогда никуда не уходила без спросу. Дженна любила играть в куклы, у нее была целая коллекция кукол из серии «Америкэн герл». Когда я обыскивал ее комнату, мой взгляд все время натыкался на кукол в нарядных платьицах. Никаких следов взлома и борьбы мы не нашли. А девочка пропала. Отец клялся, что запер накануне дверь черного хода, однако утром она оказалась открытой.
Когда пропадают дети, главными подозреваемыми почти автоматически становятся родители. Даже в тех случаях, когда все указывает на то, что они ни при чем. И виновными, как правило, оказываются близкие родственники или знакомые. Родителям унизительно сознавать, что их в чем-то подозревают. Они готовы отдать свою жизнь, вытерпят любые муки, лишь бы их ребенок вернулся домой невредимым.
Дженну Макинтайр обнаружили через шесть дней в чаще леса, довольно далеко от дома. На месте страшной находки криминалисты собрали множество улик. Дело обрастало страшными, омерзительными подробностями. А преступника так и не нашли. Нам известно, что этот тип сотворил с Дженной, но найти его не удалось. Мы не знаем имени того, кто изнасиловал и зверски убил девочку. Кто он? Скорее всего, маньяк. Язык не поворачивается назвать его «больным». Он чудовище.
Передо мной сидит Мэри-Эллен Макинтайр, у которой больше нет дочери. Если верить слухам, они с мужем разъехались. У нее остался сын — мальчик лет четырнадцати, по-моему. Я спрашиваю, как у него дела.
— У Джейкоба, кажется, все нормально, — отвечает миссис Макинтайр. — Хотя… у него сейчас переходный возраст, а с подростками общаться трудно. Вечно они где-то шляются, занимаются непонятно чем. Буду рада, когда начнется учебный год. По крайней мере, тогда я буду знать, где он.
От входа доносятся возбужденные голоса, шарканье ног. Я поворачиваюсь к окну. Что там происходит? Вижу, что двое резервистов ведут в участок высокого мужчину с растрепанными волосами и удивленным лицом.
— Извините, миссис Макинтайр, — говорю я, вставая. Мужчина, которого вводят в здание, очень высокий и худой. Он на голову выше остальных и при этом выглядит хрупким, как тонкий прутик. Волосы у него седые, похоже, он вот-вот заплачет. Мэри-Эллен Макинтайр с горечью смотрит на меня. Наверное, ей грустно еще и потому, что от нее все время отмахиваются и она вынуждена сама напоминать всем о своем горе. Я отвожу глаза от мужчины, сажусь и снова переключаюсь на Мэри-Эллен.
— Миссис Макинтайр, что привело вас в Уиллоу-Крик?
— Я слышала… — начинает она. — Услышала о том, что пропали девочки. Ну и подумала… может, я смогу чем-нибудь помочь.
Я тщательно подбираю слова, чтобы не обидеть ее:
— Вы считаете, что принимать участие в этом… происшествии сейчас — удачная мысль?
Миссис Макинтайр сглатывает подступивший к горлу ком:
— Я считаю, что сейчас должна быть здесь. Я точно знаю, что сейчас чувствуют… их родные. Я знаю, что им приходится переживать.
— Видите ли, пока нет доказательств, что исчезновение Калли и Петры имеет что-то общее с делом Дженны.
— Знаю, — отмахивается Мэри-Эллен Макинтайр. — Я приехала не требовать от вас отчета, не спрашивать, когда найдут убийцу Дженны. Насчет этого я могу справиться по телефону — и справляюсь, и буду справляться. Я… просто все время думаю об их несчастных матерях, которые сейчас места себе не находят. Хуже не придумаешь!
— Может, девочки просто где-то играют, — отвечаю я, хотя почти наверняка знаю, что это не так. — Они в любую минуту могут вернуться домой. И так может случиться, правда? Следствие только началось.
— Понимаю, — устало говорит миссис Макинтайр. — Пожалуйста, передайте им, что я здесь. Я готова помочь чем только можно. Могу посидеть с ними, могу раздавать на улицах листовки с фотографиями
