«Река иногда полна крови от убийств, воровства, криков и прочих действий, которые обычно записывают историки; в то время, как на берегах реки, незаметно люди строят дома, занимаются любовью, растят детей, поют песни, сочиняют стихи и даже вырезают фигурки. История цивилизации — это история берегов. Историки пессимисты, потому что игнорируют берега ради реки».
Практикум
1. Прочтите статью в газете или журнале с лидом-историей, за которым следует «заумный» абзац, объясняющий, к чему все это. Заметьте, изменяется ли характер языка от конкретного к абстрактному.
2. Найдите статьи о бюрократии и общественности, которые, на Ваш взгляд, застряли в середине лестницы абстракции. Что нужно переделать (спуститься или подняться по лестнице), чтобы читатель смог увидеть или понять?
3. Послушайте слова песен, чтобы услышать, как язык двигается по лестнице абстракции. «Свобода лишь еще одно слово для тех, кому нечего терять». Или «Война? Для чего она хороша? Совсем не для чего». Или «Я люблю большие попки и я не могу врать…» Обратите внимание, как конкретные слова используются в музыке для выражения абстрактных понятий: любовь, надежда, желание и страх.
4. Перечитайте свои работы и попробуйте описать в двух-трех словах, о чем эта статья «на самом деле». О дружбе, о потере, о наследстве, о предательстве? Есть ли средства сделать эти понятия доступнее читателю?
5. Задайте в Google поиск на слова «лестница абстракции».
№ 14: Интересные имена
Помните, что писатели и журналисты, благодаря тренировке и особенностям характера, клюют на людей с интересными именами и места с необычными названиями.
Тяготение к интересным именам, строго говоря, не прием, но условие, такое приятное литературное добавление. Я как-то написал статью об имени З. Зайзор [Z. Zyzor] — последнем имени в телефонном справочнике жителей Санкт-Петербурга, штат Флорида[19]. Имя оказалось вымышленным, когда-то давно его придумали работники почты, чтобы в случае необходимости, родственники могли позвонить им, просто набрав последний номер в телефонной книге. Что привлекло мое внимание? Имя. Я подумал, что скрывает «З»: Зельда Зайзор, Зорро Зайзор? Каково это быть всегда последним в списке фамилий?
Беллетристы, естественно, придумывают имена своим героям, имена, которые становятся настолько привычными, что превращаются в часть нашего культурного воображения: Рип Ван Винкль [Rip Van Winkle][20], Икабод Крэйн [Ichabod Crane] [21], Эстер Принн [Hester Prynne][22], Капитан Ахаб [Captain Ahab][23], Исмаил [Ishmael][24], Гекльберри Финн [Huckleberry Finn][25], Холден Колфилд [Holden Caulfield][26].
Спорт и развлечения — вот неистощимый колодец интересных имен: Бэйб Рут [Babe Ruth], Джэки Робинсон [Jackie Robinson], Микки Мантл [Mickey Mantle][27], Зола Бадд [Zola Budd][28], Джонни Юнитас [Johnny Unitas], Джо Монтана [Joe Montana][29], Шакил О'Нил [Shaquille O'Neal], Спайк Ли [Spike Lee][30], Мэрлин Монро [Marilyn Monro], Элвис Пресли [Elvis Presley].
Авторов влечет к историям, которые происходят в городах с интересными названиями:
— Киссимии [Kissimmee[31]], Флорида
— Баунтифул [Bountiful[32]], Юта
— Интеркорс [Intercourse[33]], Пенсильвания
— Муз Джоу [Moose Jaw[34]], Саскачеван
— Форт Додж [Fort Dodge[35]], Айова
— Опп [Opp[36]], Алабама
Но лучшие имена, словно по мановению волшебной палочки, принадлежат реальным людям, которые попадают в новости. Лучшие репортеры замечают и используют преимущество совпадений имени и обстоятельств.
Статья в «Балтимор Сан» [Baltimore Sun] повествует печальную историю женщины, чья привязанность к мужчине привела к смерти двух ее дочерей. Мать звали Сьерра Сван [Sierra Swan[37]]. Несмотря на лирическое имя, вызывающее образ естественной красоты, она разлагалась в мрачной обстановке, «где героин и кокаин продаются на обочине, под пустыми взглядами заколоченных окон». Автор проследил ее падение не в лапы наркотиков, а «попадание под влияние сожителя Натаниэля Бродвея [Nathaniel Broadway[38]]».
Сьерра Сван. Натаниэль Бродвей. Писатель не смог бы придумать имена более подходящие и интересные.
Я наугад открыл записную книжку и обнаружил следующие имена на следующих друг за другом страницах:
— Даниэлла Молл [Danielle Mall]
— Чарли Малетт [Charlie Mallette]
— Холлис Малликоат [Hollis Mallicoat]
— Илир Молкази [Ilir Mallkazi]
— Эва Мало [Eva Malo]
— Мэри Малуф [Mary Maloof]
— Джо Малпигли [Joe Malpigli]
— Джон Мамагона [John Mamagona]
— Лакмика Манаваду [Lakmika Manawadu]
— Кай Манг [Khai Mang]
— Рудольф Манго [Rudolph Mango]
— Людвиг Мангольд [Ludwig Mangold]
Имена иногда дают предысторию, снабжая нас этническими данными, темой поколений и свойствами характера (Великолепный американский теолог Мартин Марти [Martin Marty], обладая недюжинным чувством юмора, говорил о себе как о «Марти Марти»).
Интерес автора к именам часто перекидывается на предметы. Роальд Дал [Roald Dahl], снискавший популярность как автор романа «Чарли и шоколадная фабрика», вспоминает свое детство в магазинах конфет, где он мечтал о сладостях: «Глаза быка» и старомодные леденцы «Уловка[39]», и Клубничная карамелька, и Мятные льдинки, и Кислотные леденцы, и Грушевые леденцы, и Лимонные леденцы… Моими любимыми были Шербет-сосулька и Лакричные шнурки. А что уже говорить о «Гобстопперах» [40] и «Щекотке в носу».
Сложно найти писателя с большим интересом к именам, чем Владимир Набоков. Возможно, из-за того, что он писал и по-русски, и по-английски и серьезно занимался бабочками, Набоков расчленял слова и образы, выискивая глубинные смыслы. Его величайший антигерой, Гумберт Гумберт, начинает рассказ о Лолите этим незабываемым абзацем:
«Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятьях она была всегда: Лолита».
В великом и скандальном романе Набоков приводит алфавитный список одноклассниц Лолиты, начиная с Грации Анджель и заканчивая Леной Шленкер[41]. Роман
