Количество примеров, использованных в отдельном предложении или статье, несет определенный смысл. Совестливый автор не имеет другого выхода, кроме как тщательно отбирать количество примеров или элементов в предложении или абзаце. Автор выбирает число, и, если оно больше единицы, то порядок следования частей (Если Вы полагаете, что порядок не так уж важен, попробуйте произнести имена пророков в ином порядке, чем Матфей, Марк, Лука, Иоанн).
Давайте проанализируем некоторые тексты с помощью наших «рентгеновских» очков для чтения. Заглянем под поверхность смысла в задействованные механизмы грамматики.
Девушка умна.
В этом простом предложении автор дает одну характеристику девушки, ее ум. Читатель должен сосредоточиться на этом. Единица дает эффект единения, сосредоточенности, отсутствии альтернативы.
Иисус плакал.
Позвони мне.
Зовите меня Исмаил.
Иди к черту.
А вот и Джонни.
Я делаю.
Бог есть любовь.
Элвис.
Элвис вышел из здания.
В чем дело?
Ну, ты даешь!
Слово.
Правда.
У меня есть мечта.
Голова болит.
Не сейчас.
Читай по губам.
Том Вулф [Tom Wolfe] однажды сказал Вильяму Ф. Бакли Младшему [William F. Buckley Jr.]: если автор хочет заставить читателя поверить в то, что нечто является абсолютной правдой, автор должен передать это максимально короткой фразой. Поверьте мне.
Мы уже знаем, что девушка умна, но что происходит, когда мы узнаем:
Эта девушка умна и мила.
Автор изменил наш взгляд на мир. Выбор читателя не стоит между «умна» и «мила». Напротив, автор заставляет нас держать в голове обе характеристики одновременно. Мы должны уравновесить их, сравнить друг с другом и противопоставить.
Мама и папа.
Правда или ложь.
Сцилла и Харибда.
Дьявол и глубокое синее море.
Яйца и ветчина.
Абботт и Костелло [Abbott and Costello] [45].
Мужчины — с Марса. Женщины — с Венеры.
Сэм и Дэйв [Sam and Dave] [46].
Дик и Джейн [Dick and Jane] [47].
Рок-н-Ролл.
Чудесный Джонсон и Ларри Берд [Magic Johnson and Larry Bird] [48] .
Я и ты.
Чудо разделения числа два превращается в то, что один ученый назвал «чудо окружения» числа три.
Эта девушка умна, мила и целеустремленна.
По мере того, как предложение разрастается, мы вынуждены рассматривать девушку более целостно. Вместо упрощения ее как умной, или разделения на умную и милую, мы, теперь, получаем треугольник ее характеристик. В нашем языке и культуре, тройка дает ощущение законченности:
Начало, середина и конец.
Отец, Сын и Святой Дух.
Небеса, чистилище и ад.
От Тинкерса к Эверсу к Чансу [49].
Созданное народом, из народа и для народа [50].
Священник, министр и раввин.
На старт, внимание, марш.
Микки, Вили и Дюк [Mickey, Willie, Duke] [51].
Исполнительная, законодательная и судебная.
Нина, Пинта и Санта Мария [52].
В конце знаменитого отрывка о природе любви Св. Павел пишет Коринфянам «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» [53]. Мощное движение от тройственности к единению. От чувства целого к пониманию самого главного.
В письме, в отличие от математики, число три больше четырех. Чудо числа три в том, что оно дает большую цельность, чем четыре и больше. Как только мы добавим четвертую или пятую деталь, мы потеряем скорость, мы выбиваемся из круга целостности:
Эта девушка умна, мила, целеустремленна и страдает анорексией.
Описательные элементы можно добавлять до бесконечности. Четыре и более примеров составляют список, но не полное описание. Четыре и более деталей в абзаце могут создать текуче-певучий эффект, который лучшие авторы используют с тех пор, как Гомер дал список названий греческих кораблей. Рассмотрим начало романа Джонатана Литэма [Jonathan Lethem] «Сиротливый Бруклин» [Motherless Brooklyn]:
«Окружение — это наше все. Нарядите меня и посмотрите. Я — карнавальный банкир, я — ведущий аукциона, я — площадной артист, я — бормочущий пророк, я — пьяный сенатор на дебатах. У меня синдром Туретта» [54].
Если мы применим нашу теорию чисел к этому тексту, мы обнаружим шаблон 1-2-5-1. В первом предложении автор заявляет одну идею, абсолютную правду. Во втором, два глагола в повелительном наклонении. В третьем, он раскручивает пять метафор. В последнем предложении автор возвращается к простому заявлению — настолько важному, что он выделяет его курсивом.
