- Да? - всё так же, даже и ещё чуть-чуть более игриво переспросила Ира. - И какие же?
— (Какие-какие!.. А то ты не понимаешь! «С божьей помощью»!) Ну, я надеюсь, что ты меня там опять так же не отошьешь, по крайней мере! Чего я туда лечу, чтобы ты меня опять послала, что ли? Я же не мазохист какой-нибудь!
- А зачем ты туда летишь? - кокетливо взглянула на него Ирочка. Тон её стал еще более доверительно-фамильярным.
(Ага! Дело, кажется, идет на лад! - подумал с радостью Красин. - «Лад», кстати сказать, это «дал» наоборот. Почти — «дала». Без одной буковки. Именно! Почти дала! Почти прямой вопрос. Всё она уже прекрасно понимает! - мелькнуло у него в голове. - Мы с ней, по сути, почти открытым текстом уже разговариваем. Почти уже обо всем договорились. Почти дала!
Хотя, с другой стороны, что значит: «дал наоборот»? - вдруг неожиданно сообразил он. — «Дело идет на лад». К ладу. К «дал наоборот». В смысле, «дала». «Дала наоборот». Это ещё что такое? То есть не дала ни черта, что ли?.. Или дала, но наоборот? С обратной, блядь, стороны!.. А если, между прочим, «на» отдельно поставить, то вообще — с двух сторон получится. «Дала на оборот». Сначала с одной стороны дала, а потом оборотик такой совершила, перевернулась - и с другой дала… Тьфу ты! Что за чушь в голову лезет! Ересь лингвистическая. Это у меня от волнения. От-т!.. Волнения! Волнуюсь, прям, как мальчик пятнадцатилетний. Который первый раз девочку дать упрашивает. «Девочку», блядь! На оборот.)
—
Красин сделал выразительную паузу и совсем уже откровенно посмотрел на Ирочку. Ирочка по- прежнему многообещающе улыбалась и против такого его тона и поведения явно не возражала.
(А может, она мне и здесь даст? - внезапно осенило Красина. - Предложить ей прямо отсюда ко мне поехать!.. Коньячок дома есть…- он заколебался. - Да нет, не стоит, - решил он все-таки потом. - Испорчу только всё, чего доброго. Испугается ещё. Зажмётся. Потом опять два часа уговаривай.
Да и желания-то особого в общем-то нет. Опозоришься тут… Короче, и не ст
Так что лучше уж её там, в том мире поиметь. Когда и у меня всё стояло, и она того стоила.
Когда она молоденькая ещё была. Свеженькая. Новьё! Свежачок-с. А сейчас что! БУ. Секонд хенд. Повторная утилизация.)
— И никто никогда ни о чем не узнает! - привел он в заключение свой самый главный и решающий довод. - Ну!?.. Представляешь?
- Ну-у… не зна-аю… - капризно, как ребенок, надув губки, протянула Ирочка, искоса на него взглянула и слегка прищурилась.
Взгляд её был настолько откровенным и каким-то мечтательно-оценивающим, что Красина даже в жар бросило. Он вдруг почувствовал, что у него эрекция и, более того, ему показалось, что и Ирочка это отлично заметила, и ей это сейчас отнюдь не неприятно. Даже наоборот. Нравится. Льстит её женскому самолюбию. Вообще Красин неожиданно сообразил, что он как-то перестал замечать возраст своей бывшей несостоявшейся возлюбленной. Она словно бы помолодела вдруг прямо у него на глазах. Без всякого колдовства. Перед ним опять сидела та самая двадцатилетняя девочка, красивая и желанная.
(Черт! Может, всё же попробовать? - снова молнией пронеслось у него в голове. - Взять сейчас и предложить!..)
— Знаешь, Ир, - всё так же откровенно глядя прямо ей в глаза, медленно сказал он, - я вот смотрю на тебя сейчас и снова вижу ту, двадцатилетнюю девочку. Такую же молодую и красивую. (Женщина зарделась. Ей было явно приятно это слышать.) Как будто и не было этих лет.
Может, у нас и здесь что-нибудь получится? А? Потом… после свидания в том мире? Как ты думаешь?
- Н-не знааю… - как-то знойно, томно, обволакивающе произнесла женщина и медленно пожала плечом.
Красину почему-то показалось, что она слегка разочарована. Дьявольщина! Как был я рохлей, так им и остался. Надо было ее прямо сейчас к себе в постель тащить. А не менжеваться тут. А в том мире - уж само собой!
— Ладно, подождем до завтра, - резюмировала Ирочка, несколько насмешливо поглядывая на своего сидящего в соседнем кресле кавалера. (Красину даже стыдно под её взглядом стало. Взрослый мужик! Сидит, ёрзает и слюни пускает. «Ну, что ещё надо сделать! Может, он потому туда и летит, что ему здесь никто не даёт?») - А там видно будет. Давай, выпускай меня, пойду я. (Красин безропотно поднял кнопку блокировки дверей.) А то дома волноваться начнут. Я сказала, что вернусь через час.
- Ну, значит, завтра в 11 ложись спать, - еще раз напоследок проинструктировал женщину Красин. - А лучше, и ещё раньше. И телефон не забудь у себя в спальне отключить.
- Хорошо. Я всё поняла. Ну, пока.
- Пока. Да! Так давай, я тебя до дома довезу! - спохватился он.
- Нет, не надо, не надо! - Ирочка уже открывала дверь. - Я сама доеду. Тут рядом.
- Ну, смотри.
- Ладно, до свиданья.
- До завтра. Надеюсь!
- Пос-мот-рим! — Ирочка последний раз ободряюще-кокетливо ему улыбнулась и вышла из машины. Красин некоторое время наблюдал за ней, как она отходит от машины… идет к автобусной остановке…
А ножки-то у нее ничего! - с удовольствием отметил он. - Да и попка… Очень даже ничего. Да и вообще… Не зря я на неё в свое время глаз-то положил. Товар первый сорт. Экстра. Эксклюзив! Жаль, конечно, что всё так глупо тогда получилось. Впрочем, она-то здесь причем? Это я во всем виноват. Вел себя, как последний кретин. Как убогий какой-то.
Сю-сю-сю!.. Чего она, интересно, вообще обо мне тогда подумала? Надо будет спросить при случае.
«Мы с ней так смеялись!» - тут же вспомнились ему слова ее будущего мужа, и он почувствовал, как горячая краска стыда заливает ему лицо.
Ладно, блядь, разберемся. С этим уродом мы ведь там, кстати, тоже встретимся! - вдруг сообразил он. - Прекрасно! Вот и пообщаемся. Поближе. Потеснее. А то мы тогда чего-то так и не договорили. В общем, поглядим ещё, «кто из нас запоёт, кто заплачет». И кто в итоге будет смеяться последним.
Весь следующий день Красин провел как в чаду. Время остановилось. Казалось, эти проклятые 11 часов вообще никогда не наступят.
— Что это с тобой? - участливо спросила его жена. - Какой-то ты сегодня не такой.
- Да чувствую себя что-то неважно, - привычно отмахнулся он. - Давление, наверное, скачет. К перемене погоды.
- Я вот тоже вчера плохо себя чувствовала. Какие-то магнитные бури еще сейчас, говорят… - завела свою бесконечную шарманку жена, но Красин её уже почти не слушал.
За долгие годы супружества он давно уже научился в таких случаях сразу же отключаться и потом лишь эпизодически «отмечаться» и напоминать о себе всякими там тягуче-неопределенными: «Да-а!..», «Поня-ятно…», «Я-ясно…» и т. п. Для поддержания плавного течения беседы с женой этого было обычно более, чем достаточно. Большего никогда и не требовалось.
Уже ближе к половине одиннадцатого Красин стал укладываться спать. Жене, самой собой, вздумалось именно сегодня посмотреть вдруг телевизор. Какую-то там чушь, то ли клоунадку, то ли викторинку. Шоу, блядь, короче. Из жизни счастливых имбецилов. Красин закатил по этому поводу самую настоящую истерику. Он был настолько взвинчен и возбужден, что жена даже испугалась.
— Да что с тобой сегодня!?
- Ну, чувствую я себя сегодня плохо!! Голова болит. Хочу спать пораньше лечь! Можешь ты это
