что у Марвина было суровое детство: отец, который то появлялся, то исчезал из его жизни, мать, которая из-за отца срывалась на сыне и дочери. У Марвина не было друзей, которым можно было бы все рассказать. Когда он вырос, единственным другом, кроме сестры, стали числа, которые он обожал. Он мастерски с ними справлялся и был отличным бухгалтером. К сожалению, его внешность отпугивала многих клиентов, поэтому бизнес Марвина был таким же успешным, как и его личная жизнь. Когда Ник дал объявление об аренде офиса, Марвин был единственным, кто откликнулся. Они подходили друг другу. Два неудачника, сведенные вместе судьбой.
Да, Нику было неудобно перед ним, но, Господи, у него что, не было своих проблем?!
ГЛАВА 19
Равин открыла дверь и увидела свою сестру, державшую в руках пакеты с продуктами. Взяв у нее часть пакетов, Равин сделала шаг назад, пропуская Сорину, и затем прошла за ней на кухню.
— Ты хочешь поправиться перед свадьбой? — проворчала она, выкладывая содержимое пакетов на стол.
— Это моя последняя ночь на свободе. После нее сажусь на предсвадебную диету. Клянусь, что больше не буду есть нездоровую пищу. Но сегодня я гуляю.
Равин вытащила из пакета мексиканские чипсы, бобовый соус, шоколадные конфеты и упаковки с закусками.
— Боже мой! Ты хочешь объесться этой гадостью? Сорина улыбнулась:
— Я взяла еще кое-что к «Маргарите».
— Что же ты молчала?! Держи блендер, а я порежу лайм.
Пятнадцать минут спустя обе сестры сидели на диване, держа в руках «Маргариту» со льдом и обмакивая чипсы во французский соус, приправленный луком.
Равин взяла пульт и начала переключать каналы.
— Ужастик или мелодрама? — спросила она.
— Мелодрама, — ответила Сорина. — О, вот, нашла. «Дневник». — Она усмехнулась. — Посмотрим, как ты не будешь плакать.
— Ты хочешь, чтобы я плакала? — Равин удивленно покачала головой. — Зачем?
— Ты никогда не плачешь. А тебе это было бы полезно.
— Ага, точно.
— Серьезно, тебе нужно попробовать. Даже страшно становится от того, что ты держишь все эмоции в себе.
Равин сделала глоток «Маргариты» и покачала головой.
— Мне нечего держать в себе. И нечего оплакивать. А даже если бы и было, я не вижу в этом ничего полезного.
— Поверь, от этого становится легче. — Сорина прикусила нижнюю губу, потом предупредила: — То, что я хочу тебе сообщить, может заставить тебя заплакать.
Равин удивилась.
— Что же?
Сорина сделала глубокий вдох, задержала дыхание, затем медленно выдохнула.
— Я собираюсь рассказать Джастину правду.
— Что?!
— Хочу рассказать Джастину о нас. Не думаю, что смогу выйти за него замуж, утаив правду. Знаешь, рано или поздно он все равно узнает или, по крайней мере, заметит что-нибудь странное.
— Ты
— Равин, ты не понимаешь. Я не могу скрывать подобные вещи от него.
Равин поставила стакан на кофейный столик.
— Ты не знаешь, можно ли ему доверять. Ну, правда. Ты даже не знаешь, как он отреагирует.
— Знаю, — возразила Сорина. — Я люблю его — вот все, что мне нужно знать.
Равин иронически усмехнулась.
— Верно.
— Знаешь, не все мужчины такие, как Кейни, — чуть не плача сказала Сорина.
— Нет, не такие как
— Не все смертные плохие. Джастин тому доказательство. К тому же есть еще Ник.
Равин закатила глаза. Ник? Этот парень уже начинал действовать ей на нервы. Она определенно ему не доверяла. Одного взгляда в эти страстные голубые глаза было достаточно, чтобы понять: он источник неприятностей. Мелкая дрожь прошла по ее телу, и Равин заерзала на диване.
— Неужели прошлое ничему тебя не научило? Неужели предательство матери и ее безразличие к своим детям из-за всех этих мужчин…
— Прекрати, — потребовала Сорина.
— Прекратить что? Говорить правду? Не напоминать тебе, что может произойти, когда слишком близко сходишься со смертным?
Лицо Сорины исказилось, и Равин поняла, что сестра сейчас расплачется. Она взяла дрожащие руки Сорины в свои.
— Прости меня. Пожалуйста. Давай не будем больше об этом говорить. Только пообещай, что ты хорошо все взвесишь, прежде чем рассказать Джастину правду. Подумай, к чему это может привести. Подумай о последствиях.
Сорина шмыгнула носом и вытерла его рукой. Кивнув, она сжала пальцы Равин.
— Хорошо. — Она немного помолчала, потом подняла влажные глаза на сестру. — Я хочу спросить тебя кое о чем, и мне нужно знать правду. С тобой действительно все нормально? Я имею в виду после случившегося?
— Я в порядке. — Равин отвернулась, взяла стакан и сделала большой глоток.
Сорина положила руку ей на запястье, и Равин повернулась к ней лицом. Всегда доверчивые глаза Сорины сейчас излучали подозрение.
— Что ты скрываешь?
Равин отшатнулась и встала.
— Ничего. Хочешь еще выпить?
Сорина покачала головой.
— Нет, я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Что-то происходит. Ты же знаешь, что можешь доверять мне. Поговори со мной.
Да, Равин знала, что могла доверять сестре. И она считала неправильным скрывать от нее правду. Итак… может, настало время выложить все начистоту?
Не глядя на Сорину, она принялась расхаживать по комнате.
— Я солгала тебе, сказав, что не использовала магию.
— Что?!
— Я воспользовалась ею, чтобы сбежать. Я подожгла его.
— Подожгла его? — переспросила Сорина.
— Я… послала огонь на его гениталии.
Сорина воскликнула:
— О Равин! Ты не говорила мне! Я не…
— Я знала, что это неправильно. Просто… ситуация вышла из-под контроля. Я так разозлилась, была так возмущена…
Сорина встала и остановила Равин, положив руку ей на плечо. Она посмотрела в глаза сестре и улыбнулась.
