Мгновение девушка стояла совершенно неподвижно, крепко обхватив себя руками и уставившись невидящим взглядом на лужайку. Затем внезапно очнулась.
— Я пойду и… поговорю с ним. — Она повернулась, чтобы идти.
— Он сам прекрасно все это знает, — поспешно сказал я. — Он держался, не пил в течение трех дней — до сего момента, потому что знает: нельзя сочетать стрельбу и выпивку. Так что на свой счет он отнюдь не обманывается — выход ему известен. Все, что ему необходимо, — это достаточно веская причина, чтобы воспользоваться этим выходом. Просто прекратить убивать будет недостаточно.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что далеко не всегда существенно выяснить, почему тот или иной человек стал алкоголиком. Алкоголь уже становится самостоятельной причиной. Поэтому ему нужны веские основания, чтобы бросить пить, а отнюдь не для того, чтобы продолжать.
Она испытующе оглядела меня, затем медленно кивнула, повернулась и направилась в замок.
Глава 17
Жинетт проводила ее взглядом.
— Луи, ты пытался убедить ее стать для него этим самым веским основанием? Я пожал плечами.
— Я просто пытался донести до ее сознания, что человека не заставишь бросить пить с помощью парочки молитв и чашки какао.
— И что, действительно излечить алкоголика невозможно?
— Ну почему же, можно — в одном случае из ста. Именно стольких врачи способны вернуть к нормальному потреблению спиртного. Только им неведомо, как это сделать и почему так происходит. Мне следовало все это ей объяснить?
Жинетт задумчиво покачала головой.
— Нет. Думаю, она все равно бы тебе не поверила. Она еще достаточно молода, чтобы верить в чудеса. Возможно даже, достаточно молода, чтобы творить их своими руками. — Она посмотрела на меня. — А его случай относится к одному из ста?
— Таких, как он, и без того встретишь одного на несколько миллионов. Много ли людей становятся телохранителями — да еще такого высокого уровня, как он? В Париже он третья величина. — Тут я кое-что вспомнил. — Впрочем, теперь уже, полагаю, вторая, поскольку Бернар мертв.
Она окинула меня жестким взглядом.
— Если он и сам это помнит, вряд ли это ему поможет.
Я лишь кивнул в ответ. Она была права — едва ли Харви забыл об этом.
Она двинулась в обход лужайки, и я пошел рядом, стараясь идти в ногу с ней.
— А каков же теперь твой личный рейтинг, Луи? Какая ты по счету величина?
— Я не убийца, — холодно отозвался я.
— Ах да, ну конечно, ты теперь генерал. Зачем тебе мараться и таскать с собой пушку? Ты лишь отдаешь приказы своим подчиненным, где провести очередное сражение. Неужто думаешь, что все эти битвы не имеют к тебе никакого отношения и что в одной из них и тебе уготован славный конец?.. Видишь ли, — продолжала она, — к настоящему времени я уже уяснила себе образ мысли бравых стрелков. Они считают себя непобедимыми. Как и пилоты истребителей. Как и рыцари в доспехах, всякий раз жаждущие сразиться с очередным драконом. И так все время — до тех пор, пока не встретят своего последнего дракона. А последний дракон всегда найдется. Ты точно такой же, как Ламбер.
— И все-таки я не вооруженный бандит, Жинетт.
— Ламбер тоже им не был. Знаешь, как погиб Ламбер?
— Читал в газетах. Несчастный случай на воде неподалеку от Испании. Что-то случилось с яхтой.
— И ты этому поверил, Луи?
Я пожал плечами. Тогда это показалось мне несколько странным, но ведь никаких других версий не было. Она продолжала:
— Мы держали яхту неподалеку от Монпелье, где вы с Ламбером прежде складировали оружие, доставляемое на фелюгах[53] с Гибралтара и из Северной Африки. Примерно раз в год он в компании старых друзей выходил на яхте и слегка промышлял контрабандой. Так, ничего особенного — из Танжера[54] везли табак, а в Испанию, кажется, поставляли кофе или запчасти для автомобилей. Не сказать, чтобы это приносило большую прибыль, да и занимался он этим не ради прибыли, а ради острых ощущений — чтобы скрасить себе процесс тихого и спокойного старения. Но однажды испанская береговая охрана оказалась более бдительной. Они обстреляли яхту из пулеметов. Очень неспортивно — но, возможно, никто не сказал им, что он занимался этим из чисто спортивного интереса?
Я лишь невыразительно покачал головой.
— В газетах написали, что он попал в шторм, — тихо продолжала она. Конечно, он ведь был графом и, кроме того, героем Сопротивления — вот они и подыскали для него шторм. Очень любезно. Но, как видишь, даже для него нашелся последний дракон.
Немного помолчав, я заметил:
— Я занимаюсь этим не из спортивного интереса.
— Возможно… но тогда зачем?
— Потому что меня наняли. Это моя работа.
— Так кто же ты теперь? Ты так и не стал адвокатом?
— Нет, так и не стал. После войны я еще поработал в посольстве в Париже…
— Ты работал там на Британскую секретную службу. — заметила она с легким укором. — Все мы это знали.
— Черт возьми, да знаю я, что все вы знали. Потому и ушел в конце концов в отставку.
— Но, Луи, мы считали, что со стороны Лондона было очень любезно заслать шпиона, которого все мы знали и любили. — Она изобразила вежливую улыбку. — Извини… продолжай, пожалуйста.
— Да, собственно, и продолжать-то нечего. Я располагал здесь обширными связями. Был досконально знаком с европейскими законами, а поскольку я числился в штате сотрудников при торговом атташе, ко мне обращались с различными вопросами по проблемам, связанным с бизнесом. Таким образом, я стал кем-то вроде коммерческого агента: свожу людей друг с другом, консультирую их, выполняю кое-какую легальную работу.
— А также и кое-какую нелегальную?
— Нет. — Я закурил, потом спохватился и предложил ей сигарету. Она покачала головой. — Нет, в этом нет необходимости. Ведь существует множество услуг, которые адвокат не может или же не желает оказывать — и совсем не обязательно они выходят за рамки закона… Черт возьми, да во всей Европе законно даже убить человека, пытающегося убить вас. Однако вы почему-то нанимаете адвоката, чтобы он сделал это за вас.
— И тогда-то некто призывает на помощь месье Кейна и месье Ловелла?
— Если не найдет кого-нибудь получше. Она печально улыбнулась.
— Лично я уверена, что месье Маганхард нанимает самых лучших спецов для участия в своих битвах.
Я резко остановился и очень неторопливо, взвешивая каждое слово, произнес:
— Жинетт… нас с Харви наняли, чтобы помочь Маганхарду остаться в живых. Бернара наняли, чтобы его убить. Это разные вещи, и разница чертовски велика.
— Даже когда речь идет о человеке вроде Маганхарда?
Я сердито покачал головой.
— Тебе не нравится Маганхард. Прекрасно — мне и самому он не слишком нравится. Но в данном случае его дело правое. Он не пытается никого убить однако кто-то пытается убить его. И, если бы мы с Харви не оказались рядом, сейчас он уже был бы мертв. Исходя из всех обстоятельств, я и принял такое решение.
