— Не знаю. — Я подняла голову. — Не считала. И я не могу заставить себя распечатать еще вот это.
Паола покачала головой с идеально уложенными, блестящими черными волосами.
— Оставь его, — улыбнулась она. — Пойдем обедать. Заодно я покажу тебе мою новую машину.
Я хотела отказаться. Но путь к моему сердцу определенно лежал через мой громко урчащий желудок.
И, кроме того, отчаявшаяся половинка моего «я» не могла устоять, чтобы не попросить о помощи.
Хотя вторая, слишком гордая половинка моего «я» была против.
— Мне нужна твоя помощь, — пробормотала я, пряча свои неописуемо грязно-коричневого цвета кудри под неописуемо грязно-коричневую бейсболку. Я встала, окинув взглядом старую тенниску навыпуск и блеклые синие джинсы. Пора бы сменить их на голубые. Я вздохнула и поспешила за Паолой, любуясь ее безупречным коротеньким красным костюмом с идеально подобранными аксессуарами.
Мне была нужна ее помощь. Может, просто самая чуточка помощи…
Я с наслаждением вдохнула пряные ароматы любимого ресторана. Знакомая официантка принесла нам заказ.
— Вам, как всегда, курицу по-сычуаньски, Си-Джей? — спросила Лин. — Пора расширять ассортимент и когда-нибудь попробовать мясо по-сычуаньски. — Она поставила мой ленч на черную лакированную поверхность стола.
— Спасибо, — засмеялась я. — Может, в следующий раз.
— Нет проблем. — Лин заулыбалась. — Мне очень понравилась последняя колонка о мужчинах и обязательствах.
После того как официантка ушла, Паола развернула комплект своих палочек и выкрала у Билла с его тарелки кусок кунжутной говядины.
— Эй! — запротестовал он. — Почему ты сама никогда не заказываешь себе мясо, а воруешь мое?
— Твое вкуснее, — ответила Паола. — Между прочим, ты единственный мужчина, который мне отказывает. Почему ты не даешь мне то, что я хочу? — Она невинно захлопала ресницами.
Билл закатил глаза к потолку.
— Почему я тебе не даю того, что ты просишь? Ну да, что-то наподобие твоего «мерседеса» на парковочной стоянке? Интересно, и что ты сделала, чтобы заслужить такой подарок?
Я даже открыла рот от удивления. Но слова Билла ничуть не обидели Паолу.
— Я взяла с собой Лулу на Неделю моды в Нью-Йорк и показала вещи, которые действительно ей идут. Ее муженек был так счастлив, что на радостях отдал мне свой автомобиль. Это просто аренда. Через три года я должна буду вернуть машину.
Муженек, о котором так небрежно упомянула Паола, владел половиной фирмы «Мерседес» на западном побережье. Лулу, жена этого бизнесмена, была известна тем, что тратила огромные деньги, покупая ужасно безвкусные вещи. Поэтому неудивительно, что ее муж остался так доволен Паолой. Для женщины, которая никогда не вступала в сексуальные связи («До тех пор, пока нет серьезных отношений»), это был большой успех. И, правда, богатые мужчины частенько делали Паоле действительно дорогие подарки.
Я шлепнула Билла по руке, когда он потянулся за последним куском говяжьего заливного, и забрала его себе.
— Как так, получается, — сказала я, — что мне никогда не дарят ничего подобного? Я бы с радостью сходила за покупками с женой какого-нибудь богатого парня. Или… Ну что ты сделала, к примеру, в тот последний раз? Скажи мне, Паола. Посидела с любимой собачкой какого-нибудь чемпиона по джит-зус? Я тоже так могу.
Паола деликатно пожала плечами, потом аккуратно вытерла рот.
— Джиу-джитсу, Си-Джей, — поправила она меня. — Не джит-зус. Просто у меня талант появляться в нужном месте в нужный час. — Паола окинула меня быстрым взглядом, от моей бейсболки до ног, — А также я умею правильно одеваться. — Она помахала рукой в воздухе и продолжила: — Думаешь… в твоей… одежде ты будешь внушать кому-то доверие? Ты одеваешься как… как…
Билл перебил ее:
— Си-Джей одевается как репортер. Не как fashionista[1] вроде тебя, Паола.
Я изумленно уставилась на Билла:
— Fashionista, Билл? Тебе знакомо это слово? Если «Морские пехотинцы» или «Морские ястребы» узнают, они перестанут пускать тебя в свою раздевалку.
Паола смахнула несуществующие крошки со своей шелковой белой блузки.
— Си-Джей, если уж речь зашла о моде, давай поговорим о том, как изменить твою внешность. — Она отодвинула тарелку, где больше двух третей мяса осталось, не съедено, и наклонилась ко мне. — Ты хочешь, чтобы я тобой занялась? Ну что ж, я сделаю из тебя звезду.
— Гм… — В этот момент Билл уже наполовину затолкал в рот огромный кусок булки. — Ты шу-у-ти- ишь?
— Манеры, Билл. — Паола закатила глаза к потолку. — Манеры!
Он торопливо проглотил булку и запил ее водой.
— О чем ты говоришь, Россини? Зачем тебе нужно менять ее внешность? Си-Джей и так хороша. Не все хотят быть расфуфыренными принцессами.
Понимая, что с эпитетом «расфуфыренная» нас ожидают неприятности, я попыталась предотвратить баталию, но было слишком поздно.
— Принцессами? Каждая женщина — принцесса, чтоб ты знал, неандерталец. И потом, как ты смеешь называть меня расфуфыренной? Только потому, что сам предпочитаешь выглядеть так, будто ты ввалился на работу после трехдневной пьянки? Это не означает, что ты можешь насмехаться над теми, кому хватает гордости следить за своей внешностью. Мода — это не ругательство.
Билл устремил на меня недоверчивый взгляд:
— Ты и впрямь собираешься клюнуть на эту чушь? Ты, кого мы считаем своим парнем. Если ты начнешь разгуливать на шпильках, это нарушит динамичную работу отдела новостей.
— Ну, я…
— Динамичную работу? — вмещалась Паола. — Откуда такой высокий слог у спортивного репортера? Если у нас возникнет потребность в твоих новациях по части моды, это будет мой последний день здесь. После этого я покину работу… чтобы… чтобы перейти туда, где нужно будет ходить в униформе. И где нужно будет цеплять к карману нагрудную табличку со своим именем.
Никто не допускал даже самой мысли, что Паола может носить униформу с табличкой на груди. Поэтому мы молча разобрали с тарелки «печенье-гадание». Билл разломил свое напополам и, вытащив бумажку с предсказанием, зачитал вслух. Такова была традиция наших ленчей.
— Измените свои мысли — и вы измените свой мир. Паола вздохнула, однако тоже прочитала свою бумажку, позволив всем на время отложить обсуждение моды.
— Пойти вместе — это начало, быть вместе — прогресс, работать вместе — успех.
Я ухмыльнулась:
— В этих записках всегда одно и то же. Ничего специфического, все расплывчато и заумно. Никто еще не получил плохих известий от гадания на печенье.
Я разломила свое печенье и вытянула бумажную полоску.
— Величие и слава, — прочитала я. — Ха! Слушайте! Величие и слава придут… гм… Что? — Я уставилась на печенье и задумалась. Может быть, стресс убивает мозговые клетки, управляющие зрительным нервом?
— Что там? — Паола протянула руку и взяла у меня бумажку с предсказанием. — Величие и слава, а что дальше? — Она изучила записку и применила свой двойной классический прием, поморгав, как сова. Потом медленно прочитала вслух: — Величие и слава пройдут мимо вас — и в жизни вас ожидают уныние…
