дремоту, а также сна в пробуждение. Вы станете сторонним наблюдателем разнообразных процессов.
Свидетель, наблюдатель, и есть нектар. Ему легко видеть угасание бодрствующего сознания и наступление сна; а утром — таяние сна и расцвет сознания. Когда вы будете способны видеть как сон, так и бодрствование, вы сможете отстраниться и от того, и от другого. Вы прозреете. Это момент нектара. 'В этот момент, амрит вела, изведайте Его славу,' — говорит Нанак.
И вы должны почувствовать: Он истина, имя Ему — истина. Не надо слов, просто испытывайте это внутреннее чувство. Если вы начнете цитировать Джапджи, вы потеряете нить. Не надо ни слов, ни мыслей — только чувства. Если в этот миг вы начнете славить Его: 'Ты великий, безграничный, Ты такой… то потеряете нить. Это едва уловимый миг.
Вспомните, как мы влюбляемся. Разве вам надо выражать свои чувства снова и снова? Разве вам необходимо воспевать красу своей возлюбленной при каждой встрече? Слава поверхностны, они только выхолащивают суть. Факт остается фактом: как только вы начинаете выражать свою любовь, ее великолепие улетучивается! Любовь не выразить словами.
Когда вы молча сидите подле возлюбленной, величие любви звучит музыкой в ваших сердцах. Вы взволнованы, преисполнены блаженства, счастливы и жизнерадостны безо всякой на то причины. Беспричинно вы чувствуете, что полны до краев. Пустота улетучилась бесследно; вы полны любви. Влюбленный чувствует, как поток любви переполняет его, подобно реке, вышедшей из берегов! Вы могли заметить, что влюбленные всегда молчаливы, в то время, как муж с женой непрерывно разговаривают. Они боятся молчания, ведь если они умолкнут, меж ними не останется связи, поскольку их отношения держатся только на беседах и словах. Если муж становится молчалив, жена начинает беспокоиться; если молчаливей становится жена, муж чувствует, что что-то не так. Они замыкаются в молчании, только когда ссорятся. Молчание, к которому вы прибегаете при ссорах, следует применять к высшей ипостаси любви.
Когда двое без памяти влюблены друг в друга, чувство переполняет их, не оставляя места словам. В этом состоянии они могут держаться за руки или обниматься, но при этом абсолютно теряют дар речи. Любовники немеют; речи кажутся обыденными и воспринимаются как помеха, разрушающая величие безмолвия; слова грубо дергают струны сердца, возмущают поверхность океана и начинают гнать волны. Поэтому влюбленные делаются молчаливыми.
В сей миг амброзии и нектара вы не должны позволить себе ни одной мысли, ни единого слова. Вам надо сохранить это состояние, ощущение Его высшей славы. исполненной любви благодарности за все, что Им даровано. Вы полны, переполнены; вы чужды желаний. Пусть от вас исходит благодарность, признательность.
Говорить нам нечего, что можем мы Ему сказать? Любые слова бесполезны. Медитируйте на имя сайтам. Преисполнитесь истинного имени — и вы почувствуете, что вошли в ритм амрит вела. Бодрствуйте — и вы будете потрясены! Вы почувствуете, что вспыхнули ярким светом, не имеющим начала и конца, вечным, истинным, непреложным. Именно в этом свете распахиваются двери бытия, обнажая сокровенную истину.
'Это тело ты обретаешь за счет поступков,' — говорит Нанак. В этот великий миг вы постигнете, что тело есть результат содеянного, кармы, и что именно Его великодушные, сопереживающие всему сущему очи распахивают дверь спасения. Тело — плод ваших поступков.
Здесь следует прояснить некоторые моменты. Во-первых, в результате поступков можно обрести лишь определенные вещи, незначительные и тривиальные. Безбрежный абсолют посредством поступков не обрести. 'Все свершается путем не-деяния, — сказал Кабир. — Чтобы обрести абсолют, необходимо пребывать в состоянии не-деяния'.
Что бы я ни делал, это не может быть больше меня самого. А как иначе? Действие никак не может быть более великим, чем деятель. Скульптура не может быть более великой, чем скульптор, поэма не может превзойти поэта. Это просто невозможно. Все, что от вас исходит, однозначно меньше вас самого, в лучшем случае здесь можно поставить знак равенства, но превзойти вас это не может. Как же вам обрести Бога? Действия плодов не принесут: чем больше вы будете стараться действовать, тем скорее заблудитесь.
Статуи, воздвигнутые вами в храмах, — лишь неудачная попытка скрыть, что вы заблудились. Мы не можем создать образ божий, поскольку это бог придает нам форму. Вы создаете идолов, воздвигаете храмы; все это несет на себе отпечатки ваших рук а значит, это незначительно, Как может безбрежный абсолют стать творением ваших рук? Однако ваше творение может быть отмечено печатью Всевышнего, когда вы полностью отдаетесь Ему: тогда уже Он творит, а вы лишь его орудие.
Один преуспевающий индийский промышленник воздвиг множество храмов, носящих его имя. Но там не найти и тени Бога. При чем тут Бог? Вам не отыскать Его ни в храме, ни в церкви, ни в мечети, ни даже в гурудваре[2], поскольку они отмечены печатью индуизма, христианства, магометанства и сикхизма.
У божьего храма не может быть имени. Он безымянен, поэтому и храм Его должен быть безымянным. Что бы вы ни создавали, сколь бы это ни было прекрасно, усыпано драгоценными камнями, оно будет носить печать человеческого. Храм ваш может превосходить по размеру другие храмы, но вас ему не превзойти. И Его проявление в этом храме возможно только при полном отсутствии ваших проявлений: от вас нигде не должно остаться и следа.
До сих пор нам не удавалось построить храма, не отмеченного печатью человеческого. Все храмы являются чьим-нибудь творением. И рука строителя храма явно ощущается в его атмосфере. Подлинно Его храма не существует. Истина заключается в том, что незачем воздвигать Ему храм, поскольку храм Его — все сущее. Это Он щебечет голосами птиц, Он расцветает внутри цветов, Он — дуновение ветерка, Он — журчание рек и ручьев. Все бескрайнее небо — тоже Он, а вы лишь промелькнувшая в Нем волна. Храм Его столь огромен, как могут ваши маленькие молельни вместить его?
Человек может многого достичь действием. Запад служит тому примером Там многого добились посредством деятельности. Там преуспели в строительстве добротных домов, удобных дорог. Там были сделаны научные открытия, изобретена водородная бомба. Там хорошо подготовились к смерти и разрушению. Но люди там полностью лишены Бога.
Чем больше они достигали в мире физическом, тем больше теряли того, что рождается из состояния не-деяния. Первое, что они потеряли, был Бог. Сто лет назад Ницше заметил: 'Бог мертв', и для Запада Бог действительно умер. Когда люди озабочены действиями и свершениями, разрываются все их связи с Ним, и тогда он становится для них не больше, чем мертвецом. А поскольку они практически утратили Бога, все их молитвы стали поверхностными и выхолощенными. Искусство медитации полностью утрачено. Людям стало незачем медитировать. Ведь если всего можно добиться действием, не остается места для недеяния. А медитация и
Следовательно, для западного менталитета характерно представление о восточном человеке как о существе сонном и праздном. Таким видел Нанака его отец: ленивым и праздным. Почему это он весь день просиживает без дела? Отец его был человеком делового склада, и ему не нравилось, что сын не работает и не проявляет склонности ни к какому ремеслу. Его выгоняли с любой работы, на которую он устраивался. Он не учился, поскольку неизбежно вступал в споры с учителями. 'Последнее слово уже сказано, — говорил он им. — Что еще узнавать? Достигли ли вы Его, не смотря на всю свою ученость?' Когда учителю ничего не оставалось, как дать отрицательный ответ, Нанак говорил ему: 'Тогда я буду сам отыскивать путь к познанию Его,' — и расстроенный учитель отводил его домой, признавая свою неспособность его чему-либо научить.
'Весь мир черпает знания из книг, — говорил Кабир, — но ни единому человеку еще не удалось стать ученым. Тот, кто выучит шесть букв л-ю-б-о-в-ь, станет мудрецом'.
Нанак задался целью выучить эти шесть букв любви, дабы обрести знание. К чему ему было продолжать биться над получением всех этих знаний, обеспечивающих достижение совсем иных целей?
Мулла Насреддин был школьным учителем. На протяжении долгих лет он ежедневно приезжал в
