группы командиров в отряд Кэльвов и дальше ехал рядом со мной, убивая время долгими разговорами. Тем нашлась масса. Я, пользуясь возможностью, пополнял свои знания о здешнем мире, а брат пытался выведать ценную информацию о мире соседнем. Разумеется, в технологии я был если не полным нолем, то величиной близкой к этому, поэтому ничего полезного сообщить не мог, зато сильно подтянул знания Фариама в сфере политики, экономики будущего, психологии, социологии и других предметах, которые изучал в вузе.
Конечно, заучкой я не был, поэтому большая часть информации, которую во время своего обучения я искренне считал бесполезной, уже давно 'выветрилась' у меня из памяти. Но и того, что смог вспомнить, хватало с избытком. Отъехав от основной массы солдат вместе со мной, чтобы избежать любопытных ушей, король жадно впитывал новые знания и просил добавки. Многое из того, что я ему рассказал, Фариам брал на заметку, а кое-что даже пообещал реализовать в ближайшем будущем в своем королевстве. Ну что ж, флаг ему в руки!
За разговорами время летело незаметно, поэтому еще день пути промелькнул быстро, а на шестые сутки я рискнул затронуть опасную для себя тему и спросил Фариама:
- А скажи, почему в твоем войске нет священников?
Брат, все еще находясь под впечатлением моего пересказа книги Макиавелли, отреагировал не сразу, а когда я повторил вопрос, сильно удивился и спросил:
- А зачем?
И тут я стушевался.
- Ну как же так? Ведь подавляющее большинство солдат, насколько я знаю, верят в Единого, так почему же у войска нет своих святых отцов, своего рода духовных наставников, которые могут поднимать боевой дух, вселять уверенность, или на крайний случай, отпускать грехи перед смертью?
Фариам в ответ хмыкнул и поинтересовался:
- Алекс, а что ты вообще знаешь о церкви Единого?
Я почесал в затылке и признался:
- Немного. Встречался всего с двумя церковниками, но ничего полезного от них не узнал. Один пытался обратить меня в свою веру, а второй советовал прогнать тьму из моей души, ну а с остальными я на эту тему вообще не разговаривал, потому что сам - закоренелый атеист.
- Ну, тогда понятно, - кивнул брат и пояснил: - Заповеди Единого не разрешают убийство, даже для самозащиты, поэтому никто из священников не станет поднимать боевой дух солдат. Наоборот, они наверняка будут уговаривать их щадить врагов в схватке, не очернять свою душу убийством... ну и выдавать прочие бредни. Так что в армии Мардинана никогда не было священников, и даже погребение павших бойцов проводится безо всяких очистительных ритуалов. А почему ты спрашиваешь?
- Да так, хочу разобраться... - уклонился я от прямого ответа. - А объясни мне тогда, почему даже бойцы моего отряда в свободное время посещают церковь, если это идет в разрез с армейским уставом?
- Не идет.
- То есть? - не понял я.
- В уставе армии Мардинана нет никаких упоминаний о вероисповедании. То есть, солдаты могут верить, во что захотят, если это не вредит их службе. И даже посещение церкви никак не запрещается, потому что вера - это личное дело каждого.
- Та-а-ак! - выдохнул я.
Что-то не сходится! Насколько я понял, церкви Единого стоят почти во всех городах Мардинана. Ну, во всяком случае, в тех, что посетил я, они были. И тут сам король утверждает, что ему по барабану, в какого бога верят его солдаты. А как же Инквизиция? Ведь в Империи, судя по рассказам Снежаны, она свирепствует не по-детски.
- Слушай, можешь объяснить мне, какое место в королевстве занимает церковь? - попросил я брата, отчаявшись разобраться сам.
- Ты имеешь в виду церковь Единого? - переспросил Фариам.
- А что, у вас еще и другие есть? - удивился я.
- На севере стоит эльфийский монастырь детей матери-природы, а возле Кирвана расположен Храм Света. Думаю, они также могут считаться церквями, так как их регулярно посещают тысячи верующих.
- И как же к этому относится церковь Единого? Не пытаются извести еретиков?
- Как всегда, - пожал плечами Фариам. - Пакостят, гадят по мелочи, переманивают верующих, но сжигать не пытаются. Если тебе интересно, то во время правления моего отца было нападение на Храм Света, после которого тот был частично разрушен, но храмовникам удалось доказать, что это дело рук священников Единого, поэтому последним пришлось восстанавливать Храм на свои средства. Инцидент замяли и после того случая подобного больше не повторялось. Ну а эльфийский монастырь стоит уже лет триста и простоит еще столько же... Кстати, надо бы напомнить Квазиленду, что он собирался построить у нас еще два, да и церковь в столице не помешала бы...
- А зачем? - не понял я.
Фариам в ответ так удивленно на меня посмотрел, что я почувствовал себя неуютно.
- Алекс, ты же сам мне рассказывал, как у вас обстоит дело с религией. Так почему спрашиваешь?
Я начал въезжать в ситуацию.
- То есть, и монастырь, и Храм, и церковь Единого платят в казну за право находиться на землях Мардинана?
- Разумеется!
Я буквально выпал в осадок. Вот вам и средневековье! Это на Земле была обязательная церковная десятина, охота на ведьм, инквизиция, а здесь все намного цивилизованнее. Хочешь нести свет веры в души людей - плати!
- А можно поподробнее? - попросил я брата.
В ответ тот обрисовал мне реальное положение дел в королевстве между двумя структурами - церковью и государством. Да, это в Империи церковь занимает важное положение, может вмешиваться во все дела государства, и даже император без благословения святых отцов не может принять корону, а в Мардинане с этим все просто. Церкви и храмы платят в казну определенный налог, который рассчитывается исходя из занимаемой ими площади. Как добываются средства на этот налог - никого не волнует. Они могут собираться из пожертвований верующих, целиком являться спонсорской помощью, или быть результатом любых торговых операций. Так, например, за монастырь детей природы платит Фантар, Храм Света живет за счет продажи зерна и овощей, выращиваемых прихожанами на храмовских полях, а церкви Единого активно занимаются торговлей с Империей и содействуют другим купцам налаживать рынки сбыта.
Конечно, так было далеко не всегда. Перед войной с Темным магом ситуация в королевстве напоминала имперский порядок. Церковь Единого была единственной и имела большие возможности и длинные руки. Нередко проводились казни еретиков, которых сжигали в очистительном пламени, священники активно вмешивались в дела государства и считались силой, с которой не решались конфликтовать даже короли. Вот только после войны, унесшей много жизней, положение церкви пошатнулось. Вернувшиеся из степи 'победители' рассказывали страшные вещи и жалели, что все они поддались на громкие лозунги святош, призывавших уничтожить Темного.
Эти ветераны Великой войны породили недовольство, которое священники сперва попытались задушить. Но когда героев стали отправлять на костры, народ начал роптать и уже не слушал объяснения церковников, пытавшихся уверить остальных, что выжившие 'заразились скверной на землях Темного'. Последней каплей стал голод, несколько лет после войны свирепствовавший на землях Мардинана. Засуха и последовавший неурожай вызвали слухи о посмертном проклятье Темного и даже убедительные святые отцы не могли притушить страх в сознаниях людей. А вот тут возникла одна маленькая искорка, из которой впоследствии разгорелось пламя новой войны за веру.
Дело в том, что, несмотря на неурожай, церковь исправно забирала с жителей королевства свою долю, причем святош отчего-то совсем не волновало, что люди умирали с голода. Я так и не выяснил у Фара причину такого наплевательского отношения служителей Единого к народу, и могу лишь предполагать, что после победы над Темным у руководства церкви совсем отказали тормоза. Это понятно - ведь, по сути,
