Если мы зажжем масляную лампу в темноте, то увидим ее свойство освещать не только внешнее окружающее пространство, но также и себя, свою собственную форму, как мы уже говорили выше. Этот символ указывает на то, что ясность изначального осознания присутствует и во внешних и во внутренних видимых проявлениях. В данном контексте под ясностью подразумевается состояние присутствия, или бесконцептуальное понимание, в котором нет никакого объекта, который бы достигал понимания изначального осознания (как это делает объект при обычном концептуальном понимании). Это самопонимание, самоприсутствие, самоясность. Часто, когда в учениях используются термины 'ясность' или 'ясный свет', мы думаем о чистом свете, но это не так. Ясность означает познание себя, а не познание какого-то объекта или вещи, или познание себя как объекта. Здесь самость, душа и человек представляют собой одно и то же, и исконным пространством всех трех является пустота. Именно в силу того, что пустота — это исконная природа самости, мы говорим об отсутствии 'я'. В самости или фенаменальных объектах нет никакого постоянного или независимого 'я'. Для иллюстрации этого факта традиционно используется пример с фермером, который ищет яка и не может найти: то, что он находит, является 'не яком'. Когда мы ищем 'я' и не находим его, то, что мы находим, является 'не-я', и это означает обнаружение нашего истинного 'я'.
Хотя лотос и растет в грязи, его чистота непреходяща, он не загрязняется; так же и лотосоподобная чистота изначального осознания никогда не оскверняется грязью страстей. Изначальная чистота ума — это изначальный Будда, Кунтузангпо, чистый даже если имеет дело с ядами мыслей и страстей. Подобно тому как морские волны обладают тем же качеством, что и море, так и страсти имеют то же качество, что и чистота, и мудрость. Как только мы поймем, что чистота — это их истинное качество, тогда мы увидим, что они никогда не отделимы от чистоты.
Не художник раскрашивает в разные цвета перья павлина, точно так же свет и элементы, являющиеся источником существования самсары и нирваны, не создаются кем-либо, они спонтанно совершенны. Это изначальное состояние спонтанно совершенно вне концепций и вне времени, которые являются продуктом концептуального ума; это значит, что оно совершенно все время, в том числе прямо сейчас. Именно концептуальный ум делает различие между самсарой и нирваной и делит все на 'хорошее' (нирваническое) и 'плохое' (самсарическое). Но именно в силу того что и самсара, и нирвана самосовершенны в изначальном состоянии, они вообще могут проявляться.
Так же как зеркало свободно от каких-либо предубеждений или суждений, когда оно отражает то, что появляется перед ним, так и изначальное осознание не затуманивается видимым проявлением объектов или концептуальными мыслями.
Кристалл обнажен и прозрачен; так же и изначальное осознание свободно от каких бы то ни было концептуальных мыслей; внутренние и внешние переживания для наблюдающего изначального осознания являются прозрачными.
Пространство не ограничено пределами внутреннего и внешнего, оно всепроникающе и не имеет направления, так и изначальное состояние может быть обнаружено в каждом живом существе.
Хотя символы и другие виды бесконцептуальных объяснений не обеспечивают окончательного понимания, они являются более прямым методом, и их легче понять, чем философские описания. Когда мастер знакомит ученика с естественным состоянием ума посредством этих шести символов, это дает ученику возможность во время передачи учения мастером самому пережить каждое индивидуальное качество сына.
ЦАЛ
Энергия
Как только ненависть отбрасывается,
Любви также не найти —
Единая природа ума не отбрасывает ничего.
Как только невежество отбрасывается,
Мудрости также не найти
Единая природа ума не отбрасывает ничего.
Как только желание отбрасывается,
Щедрости также не найти
Единая природа ума не отбрасывает ничего.
Три великих видения
Учения Дзогчен объясняют, что движение энергии (цал) в изначальном состоянии порождает свет в форме пяти чистых сияний, и когда он увеличивается, возникает 'звук света'. Пять сияний являются основой проявлений энергии ясного света в форме звука, света и лучей, именуемых 'тремя великими видениями' или 'тремя великими движениями'. Они представляют собой формы выражения энергии ригпа.
Самопроявление трех великих видений
'Жанг Жунг Ньян Гьюд' дает описание самопроявления этих трех великих видений. Возникновение исконного звука осознания подобно эху: это как звук, который как будто исходит откуда-то, но на самом деле возвращается к своему источнику.
Возникновение исконного света осознания подобно радуге, которая появляется, остается и растворяется в небе. Наблюдая радугу (или облако), появляющуюся в небе, мы можем понять, что движение энергии в уме происходит таким же образом: она возникает из пустотного состояния, являющегося исконной природой, или сущностью ума (а также исконной природой мыслей и страстей), пребывает в пустотной природе ума и в конце концов опять растворяется в пустотной природе ума.
Возникновение исконных лучей осознания сравнивается с образами, видимыми в зеркале, или со статуей, которую мы узнаем сразу же, как только видим; это как магическое видение тела. Лучи — это лучи света, аналогичные лучам света, исходящим от солнца, но это не значит, что 'вначале' есть солнце, а 'затем' уже появляются исходящие от него лучи: солнце и лучи солнечного света проявляются одновременно.
Мы приходим к истинному пониманию того, что звук, свет и лучи являются проявлениями энергии нашего собственного изначального состояния и выражением нашего осознания, когда мы воспринимаем их в состоянии присутствия, в состоянии ригпа, самоосознания. Когда возникают три великих видения, мы постигаем их как внешнее проявление своего собственного осознания, как если бы мы смотрели в зеркало. Когда мы смотрим в зеркало, мы видим свое лицо и узнаем себя; точно также, когда мы воистину видим природу трех великих видений, мы воспринимаем их как спроецированные проявления естественного состояния, как проекции света ума. Согласно 'Жанг Жунг Ньян Гьюд', свет ума подобен открытому небу, видимому над горой. Если мы сидим на вершине горы и смотрим туда, где небо встречается с другой горой, и если мы видим, как они соединяются, движутся и меняются, как гора, меняя оттенки цветов, становится все в большей и большей степени отражением нашего ума, то мы видим как движется наш собственный ум. Это также становится ясно, если мы смотрим в небо: мы видим его взаимопроникающие аспекты, и состояния чистоты и нечистоты ясно очерчены.
