и Багамские острова. Эти великолепные летуны добираются порой до Канарских и Азорских островов, пересекая почти всю Атлантику. «Покорился» им и Тихий океан — пролетая над его необозримыми просторами, монархи достигают Гавайских островов, Новой Зеландии, Австралии, Индонезии... Перелеты насекомых еще только начинают изучать, нас ждет много удивительных открытий. Правда, между птицами и насекомыми есть большая разница: насекомые, что улетают зимовать в теплые края, все равно всю зиму неподвижны и ничего не едят.
Сова (Стрекозе). И чего это вас, насекомых, даже в теплых краях сон одолевает — не пойму. Из-за вас и птицы-то многие должны родные места на зиму покидать.
Стрекоза. Почему из-за нас, Сова?
Сова. Возьми, к примеру, ласточек, стрижей или мухоловок — чем им, сердешным, питаться зимой, коли одни насекомые попрятались, другие улетели? Этих птиц ведь не холод гонит в теплые края: когда мы, птицы, сыты, нам мороз нипочем, печка у нас в теле надежная. А у кого теплого жилья нет, так те, когда очень уж лютая стужа, в снег зарываются — вон как глухари, рябчики или куропатки. Клест — тот среди зимы, в самый мороз, даже птенцов умудряется высиживать, во как!
Человек. Должен заметить, уважаемая Сова, что и среди птиц есть впадающие в зимнюю спячку. Это американский козодой, он живет в пустыне Колорадо.
Стрекоза. Зато пчелы и шмели зимой не спят. Муравьи тоже не спят — только в нижние, подземные этажи муравейника уходят и даже тлей, которых доят, с собой забирают... А разве вы сами, Сова, не встречали в лесу снежных комариков, снежных блошек, зимних и снежных паучков? Правда, они появляются, когда нет сильных морозов... Бабочка-крапивница — и та иногда в оттепель летает! Колокольчик.
Кашалот. Стрекоза и Сова, прекратите эту бесплодную дискуссию. Мы должны не спорить, а обсудить практические вопросы подготовки к зиме.
Гепард. Но в споре рождается истина, дорогой Кашалот.
Кашалот. С одной стороны, Гепард, вы правы, а с другой...
На поляну входит Пищуха. В зубах у него толстый сверток бумаг. Пищуха кладет сверток на землю и обводит всех взглядом.
Пищуха. Кто тут главный?
Гепард. А с другой стороны появился странный зверек — суслик не суслик, сурок не сурок.
Пищуха. Пищуха я, из самой из Сибири ходок. Кто тут главный, спрашиваю?
Кашалот. Пищуха? Странное имя... Я здесь главный.
Пищуха. Ты главный? (Свистит.)
Кашалот. А свистеть здесь не полагается. Свистите у себя дома.
Пищуха Дома-то я цельные дни с соседями пересвистываюсь.
Кашалот. Вот и пожалуйста. Да что вам угодно наконец?
Пищуха. Я ж говорю — ходоком меня земляки послали. Из самой из Сибири. С жалобой, значит. На людей обиду имеем. Коли ты главный, так сделай милость — пересели их куда-нибудь подальше.
Гепард. Совсем пустяковая просьба для нашего председателя!
Кашалот. Хм... Куда же я их переселю? (Вполголоса.) Вы слышите, Человек? (Громко.) А на что вы, собственно, жалуетесь?
Пищуха. Целину люди распахивают, а на пахоте жить нам никак невозможно. Мы в степях живем — наша эта земля. Опять же сено у нас люди забирают... самовольничают, значит.
Кашалот. Какое сено? Ничего не понимаю!
Закрывая свой домик на зиму известковой крышечкой, улитки оставляют поо ней слой воздуха. Утеплять таким манером дверь додумались лесная улитка (слева вверху), садовые улитки, янтарка (справа внизу) и все их родичи из подкласса легочных улиток.
Пищуха. Ну, как же? Нас, пищух, люди сеноставцами даром, что ль, зовут? Сеноставцы мы и есть. Мы ведь сено себе на зиму заготовляем: траву зубами срезаем, на солнышке сушить ее раскладываем, потом в стога собираем, да каждый стог сверху широкими листьями прикрываем, чтобы дождик, значит, сено не замочил. Ежели где найдем камень с большой трещиной, там сеновал устраиваем. С июня до сентября трудимся — зато зимой в каждой норке и еды вдоволь, и постель завсегда свежая, а норок-то этих в нашем поселке, почитай, тыща наберется. К сену своему мы под снегом ходы делаем. И вот придешь иной раз к стогу, а сена-то и нет, поминай как звали. Кто взял? Люди, кому еще взять?
Человек. Увы, милый Сеноставец, должен признаться, что люди иногда забирают ваше сено, хотя лично я к этому непричастен. В утешение хечу сказать вам, что хотя ваши стожки и небольшие, но делаете вы их мастерски — по всем правилам.
Пищуха. Так вить и не одну тыщу лет на этом деле сидим. Вот, возьми-ка, главный. (Протягивает Кашалоту толстый сверток.)
Кашалот. Что это?
Пищуха. Да жалобы все. Как прослышали звери, что я сюда иду, заявлений- то мне и нанесли... Ты распорядись, главный, насчет сена-то... Чтобы не таскали его, стало быть. (Уходит.)
Кашалот. Что же это такое? Не успел я разделаться с жалобой гадюк — и вот, пожалуйста. Неужели сверх многочисленных обязанностей председателя я должен еще заниматься тяжбами о каком-то сене?
Гепард. Ничего не поделаешь, дорогой друг, положение председателя КОАППа обязывает. К кому же обращаться животным, у кого еще такое большое сердце весом в тонну, кто поймет и утешит их, если не вы?
Кашалот (расчувствовавшись, срывающимся голосом). Да, да, Гепард, кто их утешит, если не я? Удильщик, читайте жалобы!
Удильщик. Тут еще одна жалоба на людей: «Председателю КОАППа Кашалоту. В летний и осенний периоды сего года мною были собраны зимние запасы продовольствия в следующем ассортименте: пшеница, рожь, овес, ячмень, чечевица, горох и картофель общим весом свыше двадцати килограммов».
Сова. Ишь ты, какой хозяйственный!
Удильщик. Слушайте дальше: «Указанные зерно и картофель хранились в пяти камерах-амбарах моего жилища, расположенных на глубине около двух метров. Все эти запасы были изъяты в мое отсутствие. Как показало расследование, похитили их люди. Прошу принять самые решительные меры с целью возвращения изъятых запасов и строжайшего наказания виновных». Подпись: «Хомяк обыкновенный».
Кашалот (растерянно). Что вы скажете на этот раз, Человек?
Человек (смеясь). Я скажу, что это не обыкновенный Хомяк, а, пожалуй, самый нахальный из всех хомяков. Ведь люди просто вернули украденное Хомяком добро. Хомяк, как вы понимаете, сам не сеет. Но едва созревает урожай, он тут как тут, и награбленное зерно уносит в защечных мешках.
Неужели любовь к рыбе оказалась так сильна, что заставила этого рака забыть об осторожности? Нормальный здоровый рак никогда не покидает днем свою нору! На это отваживаются лишь те, кто заболел рачьей чумой, — им уже терять нечего...
Гепард. Классический случай: вор кричит «держите вора!»
