— Про отрезанную? Которая ест сандвичи и поет “Шелли, Нелли”?
— Нет, про мою и вашу. Считаете ли вы, что человек с головой обязательно должен преуспевать?
— Сколько, по-вашему, людей в нашей стране имеют голову? — спросил шофер.
— Не знаю. Но я-то ее имел, — задумчиво сказал Тэд. — Во всяком случае, в колледже меня считали самым способным малым.
— И как вы использовали этот беспокойный предмет?
— Выходит, плохо, — ответил Тэд. — Все удивлялись, как такой шалопай находит время для работы. А я, кроме всего другого, работал и складывал кое-что в свои папки, то, что должно было открыть мне дверь к славе. Но они-то ничего не желали об этом знать. Я говорю о людях, которых встретил после колледжа. Они платили мне ровно столько, чтобы я мог им еще что-нибудь придумать.
Он хотел рассказать, с каким упорством добился ученой степени и как мало дала ему эта победа, но посмотрел на простое лицо парня и подумал, что тот не поверит и сочтет его пустым хвастуном.
Разговор умолк. Тэд, не скакал своему случайному спутнику еще и о том, что одной заветной папки он так и не коснулся. Это была резервная колода, в которой каждая карта ему казалась козырем.
“Но и она сейчас ни к чему, — думал, смотря на дорогу, Тэд. — Они отберут и ее, не допустив меня к игре”.
Солнце стояло в зените. Раскаленное шоссе бежало навстречу, и, если смотреть вдаль, асфальт казался залитым содой.
— И наконец, — снова прервал молчание Тэд, — мне повезло. Я получил в наследство от дяди маленькую ферму недалеко от той бензиновой лоханки, где вы меня подхватили.
Затерявшаяся в одной из северных лесистых долин ферма давала Тэду возможность, не отрываясь от научной работы, дожидаться лучших времен. В чем заключились эти “лучшие времена”, он представлял очень смутно, а пока ему пришла в голову не очень новая мысль, что механизация всех, даже самых мелких, сельскохозяйственных работ освободит его от изнурительного труда земледельца.
Тэд, как всегда, горячо принялся за дело. Но сложные механизмы забирали массу денег да и не всегда оправдывали себя или не признавались теткой — суровым Генералом Грантом.
Доходы были ничтожны.
Около сарая до сих пор валялся старый котел, купленный им у разорившегося владельца лесопилки. Водонапорная башня, которая должна была питать оросительную систему, так и не была построена.
Если бы эта долина была гуще населена. Тэд, конечно, прослыл бы сумасшедшим. Но немногочисленные его соседи были слишком заняты собственной тяжелой борьбой за существование.
Глядя на затеи Тэда, Генерал Грант только качал головой и отправлялся кормить своих кур. Этих глупых птиц Тэд почему-то ненавидел с детства, но бесчисленное количество яиц (куры умудрялись производить их без технической помощи) поддерживало бюджет фермы.
— А вы не пробивали разводить водяных крыс? — перебил мысли Тэда шофер. — Этим занялся было мой приятель. Не знаю, какое болото он им устроил в своем дворе, но они здорово плодились, и он неплохо заработал. А потом проклятые крысы все сдохли. — Шофер резко вильнул машиной.
Мимо, чуть не задев их, промчался длинный автобус.
— А потом проклятые крысы все сдохли, — повторил шофер.
Потом… Что было потом, Тэд с трудом мог вспомнить. Потом все опротивело ему. Хозяйство он бросил на руки старухи, занялся рыбной ловлей и охотой, но и это не могло его удовлетворить. Лишь самые тяжелые работы, которые были не под силу тетке, возвращали его в мир реальности.
Тэд снова задумался, а может быть, вздремнул, потому что очнулся в каком-то полутемном складе. Шофер разговаривал с людьми в синих комбинезонах, очевидно грузчиками. В глубине между штабелями ящиков и тюков висели пыльные столбы заходящего солнца.
Тэд, пожав шоферу руку, направился к выходу.
Первое, что он увидел, выйдя на улицу, был великолепный ковбой.
О ВСТРЕЧЕ СТАРЫХ ДРУЗЕЙ
Ковбой был нарисован на огромном щите, прикрепленном к стене дома напротив.
“Их можно увидеть теперь только в кинематографе”, — подумал Тэд, и ему вдруг захотелось посмотреть этакий добрый ковбойский фильм, в котором герой лихо пляшет, стуча высокими каблучками, скачет на лошади и спасает от негодяя девушку в трогательном ситцевом кринолине. У негодяя усики, брюки со штрипками и крапленая колода карт.
Был восьмой час. До встречи, назначенной на десять, оставалось достаточно времени. Тэд перешел улицу. На плакате под фигурой ковбоя была надпись: “Покупайте рубахи “Черный Биль”.
Все же Тэд не изменил решения и нашел кино за ближайшим углом. Фильм назывался “Убийства на этажах”. Некая экзальтированная девица поклялась соблазнить, а затем убить по одному мужчине на каждом этаже небоскреба, который на фоне вечернего неба показался ей почему-то роковым. После того как героиня бросилась с крыши, не преодолев настигнутую ее там настоящую любовь, зажгли свет.
Тэд вышел на улицу. Часы показывали девять тридцать. Тридцати минут было достаточно, чтобы дойти до места встречи.
Тэд давно уже не был в этом городе. Он шел по улицам, с интересом узнавая знакомые места, мало изменившиеся за это время.
Кафе, в котором они тогда собирались, держал итальянец Кароло Перотси, или просто Пери, как звали его все студенты.
“Может быть, кафе уже нет? Но я все равно зайду, если даже там будет молитвенное собрание евангелистов. А если нет самого дома, буду ждать у киоска”, — подумал Тэд.
Но кафе было. Тэд узнал его издали. Завернув за угол, он увидел в конце улицы знакомый матовый свет витрины. Тэд ускорил шаги и, преодолевая волнение, толкнул дверь.
Даже запах помещения показался ему родным. Все было как тогда: та же обитая цинком высокая стойка и покрытые клетчатой клеенкой столы, только, может быть, больше плакатов и рекламных табличек пестрело на стенах.
Зал был почти пуст. Два молодых человека в шелковых рубахах и светлых шляпах стояли у стойки, прихлебывая из высоких бокалов. Тэд поклялся бы, что это не были студенты. Им наливала высокая блондинка, но это не была Джен.
“Джен, должно быть, сейчас старушка”, — подумал он, и ему почему-то стало ее жаль, и жаль эту новую девушку, и немного самого себя.
За одним из столиков, повесив пиджаки на спинки стульев, сидела компания и разговаривала вполголоса. Две девушки с модными прическами молча курили, глядя на мужчин. В углу у витрины одинокий небритый человек медленно тянул лимонад.
Тэд взглянул на часы. Стрелки показывали без десяти десять. Никого из друзей еще не было. Как всегда, Тэд был первым. Оп заказал какой-то напиток с пестрой наклейкой и стал ждать. Хлопанье входной двери заставляло его то и дело поднимать голову. Люди входили, но это были не они.
И вдруг с внезапно охватившей его тоской Тэд понял, что никто не придет и он просидит тут, потягивая это пойло, а потом уныло будет искать ночлега в чужом городе.
Небритый человек у витрины пристально смотрел на Тэда. Тэд отвернулся.
“Сейчас он подойдет, сядет рядом и будет долго рассказывать о своих несчастьях, а может быть, просто попросит монету”. — И Тэду захотелось, чтобы это случилось скорее, а потом встать и уйти и уехать домой, к сроим удочкам и курам Генерала Гранта.
Уголком глаз Тэд видел, как человек встал и направился к его столу. Еще раз хлопнула дверь. Вошедшую компанию окликнули те двое у стойки, а Тэд, стараясь не смотреть, чувствовал, как небритый посторонился, пропуская их, потерял па это секунду, н вот он уже рядом, стоит, не смея заговорить.
Тэд поднял глаза. Увидел сперва поношенный, когда-то приличный костюм, свитер с вытертым ворсом, а потом насмешливую, до невозможности знакомую улыбку.
— Джо?!
— Будь ты проклят! — сказал Джо и сел, отодвинув стул.
— Ты все-таки пришел?
