Классические тексты дзэн

лишь как на сыновей его, [а на все эти сокровища] лишь как на предмет для использования[193], то лишь тогда это можно будет назвать овладением Лотосовой сутрой. От кальпы к кальпе ты не выпустишь из рук [эту Сутру], и от восхода до заката не будет такого момента, когда бы ты ни повторял Сутру».

Прозрев, Фада запрыгал от радости и в глубоком почтении к Наставнику сложил следующую гатху:

Повторил я сутру вот уж три тысячи раз,
Но Наставник из Цаоси разрушил все это лишь одной своей фразой.
Тот, кто не понимает смысла воплощения Будды в этом мире,
Как он может быть способен укротить страсти, что живут в людях?
Колесницы баранов, оленей и быков были лишь временной заменой,
Тремя этапами добра – начальным, средним и последующим[194] .
Как же узнать, что внутри горящего дома[195],
Изначально пребывает правитель Дхармы (Дхарма-раджа)?
Наставник сказал: «Отныне ты можешь называть себя «Монах повторяющий сутры» (Няньцзин сэн)».
Благодаря этим наставлениям [Фада] постиг сокровенный смысл и по-прежнему не прекращал повторять вслух сутру.

Монах Чжитун был выходцем из местечка Аньфэн, что в области Шоучжоу[196]. Вот уже более тысячи раз он прочел «Ланкаватара-сутру», но так и не мог понять смысл «трех тел» – Трикаи и четырех типов мудрости (праджня). Поэтому он поклонился Патриарху и попросил его объяснить смысл этого.

Хуэйнэна сказал: «Если говорить о «трех телах», то очищенное Тело закона (Дхармакая, Фашэн) – это и есть твоя изначальная природа. Целиком реализованное Тело (Самбхокая, Баошэн) – это и есть твоя мудрость (праджня), а пребывающее в бесконечных трансформациях Тело метаморфоз (Нирманакая, Хуашэн) – твои поступки. Но если все это оторвано от твоей изначальной природы, то нельзя говорить о «трех телах», поскольку это можно лишь назвать «тела есть, но нет в них мудрости». Если же ты поймешь, что все три тела не обладают собственной природой, [поскольку проистекают из внутренней природы самого человека], то это и будет назваться четырьмя типами знания Бодхи (трансцендентного знания о просветлении – А.М.). Послушай мою гатху:

Наша собственная природа уже заключает в себе все три тела,
Которые и высветляют в нас четыре типа мудрости,
Таким образом, не отказываясь от того, чтобы взирать и слушать внешний мир,
Ты непосредственно можешь достичь чертога Будды.
И сегодня я говорю тебе:
Коли истинно уверуешь в это, то никогда не впадешь в заблуждения.
Но никогда не учись у тех, то ищет [Будду] где-то вовне,
И весь день рассуждает о просветлении-бодхи».

Чжитун спросил вновь: «Могу ли я услышать наставления о смысле четырех типов мудрости?».

Хуэйнэн объяснил: «Если ты познал три тела, то также сумеешь постичь и четыре типа мудрости Так о чем же еще спрашивать? Но если ты оторвался от своих трех тел – то уже не говори о четырех типах мудрости! Название этому – «мудрость есть, но тел нет». И в этом случае обладание мудростью может обернуться ее полным отсутствием!»

Затем Хуэйнэн добавил, произнеся гатху:

Природа Мудрости-зеркала абсолютно чиста,
Сердце Мудрости-равновесия не имеет недостатков,
Взор Мудрости-сокровенного видения не имеет заслуг,
Всеохватная Мудрость едина с [Мудростью]-зеркалом,
Первые пять виджнан и восьмая виджняна переходят друг в друга на высшем этапе в то время как шестая и седьмая виджняна – на начальном этапе[197].
Но все это лишь – произнесение названий, но не выражение их истинной природы.
Когда ты целиком сумеешь освободить себя от ощущений, [что порождают внешние объекты],
Ты постоянно будешь пребывать в Драконовом Самадхи[198] ».

[Услышав эти слова], Чжитун прозрел мудрость своей природы и обратился к Патриарху со следующей гатхой:

Три тела изначально пребывали внутри меня,
Четыре типа мудрости заключены в просветленном сердце,
Когда тела и мудрость ни в чем неотличимы друг от друга,
[Мы сможем спонтанно] откликаться на вещи, следуя их формам.
Поиск [трех тел] или пестование [мудрости] – лишь иллюзорные акты.
Пытаться сохранить их или пребывать в них – поступки, противоречащие истинной сути.
Благодаря наставлениям Учителя, я постиг их сокровенный смысл,
И посему отныне могу покончить со всеми именами, что лишь замутняют [сознание] и загрязняют [нашу природу]»[199].

Монах Чжичан[200] был уроженцем местности Гуйси, что в области Синьчжоу[201] и уже в раннем возрасте принял монашество, преисполненный решимости прозреть свою природу. Однажды он пришел к Хуэйнэну выразить свое почтение, тот же спросил Чжичана:

– Откуда ты пришел? Что стремишься обрести?

– Я недавно побывал в горах Байфэншань («Белых пиков»), что в области Хунчжоу, посетил Преподобного Датуна[202] (т. е. Шэньсюя – А.М.), обратившись к нему с просьбой объяснить мне смысл того, как прозреть собственную природу и стать Буддой. Но все же у меня остались некоторые сомнения, а поэтому я отправился столь далеко, чтобы выразить Вам почтение в надежде, что Вы, Преподобный, проявите милость и наставите меня.

– А какими словами наставлял тебя [Шэньсюй]? Расскажи-ка их мне, я хочу послушать!

– Когда я пришел туда и провел уже три месяца, но так и не получил наставления, то срамясь постичь Дхарму, однажды вечером один пришел в покои [к Шэньсюю] и спросил: «Прозрели ли Вы собственное изначальное сердце и изначальную природу?». Шэньсюй ответил: «А ты прозрел абсолютную пустоту?». «Прозрел», – ответил я. «А какой вид, какую форму имеет эта пустота?», – спросил он. «Пустота бесформенна, так о каком же виде и форме может идти речь?», – ответил я. «Твоя изначальная природа в точности подобна этой пустоте, и осознание того, что нет там такой вещи, которую можно было бы увидеть,