другим; сексуальные желания и стремление к удовольствиям; стремление к богатству и изобилию; незнание истинной Реальности и истинного Я; гордость своим благородным происхождением, благосостоянием и учёностью.
Первые шаги на этом пути заключаются в следовании простейшим морально-этическим наставлениям, которые составил Ямагути; теперь их заучивают наизусть в школах Годзю-рю. Каратист должен:
1. Гордиться тем, что изучает Годзю-рю.
2. Всегда правильно соблюдать ритуалы.
3. Воспитывать в себе силу и чистоту духа.
4. Воспитывать в себе дух солидарности, основанный на взаимной поддержке.
5. Уважать моральные традиции японского будо.
Но самым главным для Ямагути стало учение синтоизма. Он трепетно верил в духов; его вера особенно усилилась после откровения в храме Того, когда он хотел совершить сэппуку. Он гордился тем, что свои религиозные воззрения вынес не из книг, а из жизненного опыта, прежде всего – из практики Годзю- рю. В 1963 г. Ямагути создал даже специальное преломление синтоизма для каратэ, назвав его Годзю Синто. Программный документ этого учения гласит: «Основой должен стать дух боевых искусств; Путь Богов, или синтоизм, должен быть центром поклонения тех, кто преисполнен веры» [212].
Ямагути часами медитировал, взирая на прозрачный хрустальный шар, усиливая своё «ментальное проникновение» в суть вещей. Безусловно, это был человек сильный и бескомпромиссный, однако его мистицизм сводился не к постижению божественного начала, а к общению с духами, что казалось ему абсолютно нормальным. Его мировоззрение, как и мировоззрение любого синтоиста, было не столько религиозным, сколько оккультным. Случаи, о которых он вспоминал, подтверждают это.
Однажды ему явился его предок, поведавший о страшном проклятии, которое властвовало над его родом. Когда-то давно вор забрался в их дом и был убит. С тех пор его дух преследовал семью Ямагути, отчего старший сын в семье всегда умирал. Интересно, что и старший брат Гогэна также умер молодым. Ямагути совершил древний обряд, который должен был избавить его от злого духа. Он вонзил спицу длиной почти в пятьдесят сантиметров в соломенную куклу и пустил её вниз по реке, а сам в это время распевал заклинание. Злой дух был побеждён.
Каждый день Ямагути вставал в четыре часа утра и совершал синтоистский ритуал вместе со своей женой. Он регулярно посещал и дзэнский храм, медитировал. До глубокой старости Ямагути, надев ритуальное кимоно после омовения, принимал позицию кэкафудза: садился, положив правую ногу на левое бедро, и так медитировал в течение нескольких часов. Лишь изредка он позволял своим ученикам принимать более простую позицию ханкафудза – правая нога не на бедре левой, а рядом. Но и это Ямагути считал уже отклонением от ритуала.
Сколько ипостасей сочеталось в этом человеке – мастер боевых искусств и дзэн-буддист, мистический философ и националист, синтоист и разведчик... Ямагути Гогэн, безусловно, яркая личность, весьма характерная для каратэ. Когда-то Фунакоси Гитин, дав толчок к развитию каратэ в Японии и не будучи особенно щепетилен в средствах, не подозревал, что мистическим образом он порождает и особую психологию таких людей, как Ямагути. Зёрна, посеянные «отцом каратэ», начали давать всходы.
ОБНОВЛЁННОЕ КАРАТЭ
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ НА ОКИНАВЕ...
Послевоенное время приносит на Окинаву новые нравы. Целостность трёх основных направлений (Сётокан, Сито-рю, Годзю-рю), которая сохранялась при жизни плеяды «великих окинавцев», начинает стремительно разрушаться. И даже разрыв Фунакоси с Окинавой теперь расценивается двояко. С одной стороны, мастер фактически повернулся спиной ко всей окинавской традиции и ко многим своим братьям по школе, повёл себя эгоистично и отнюдь не по канонам вежливости. Но, с другой стороны, он всё же принёс окинавское боевое искусство в Японию и проложил путь для бойцов с Окинавы.
Нельзя сказать, что поступок Фунакоси осуждался повсеместно. У мастера нашлось немало сторонников. Простым бойцам трудно было разобраться во всех хитросплетениях и интригах мира окинавских боевых искусств. Многие искренне считали, что Фунакоси славен уже хотя бы тем, что познакомил Японию с окинавской традицией.
Поскольку все на Окинаве знали, как быстро развивается каратэ в Японии, то у многих мастеров возникла понятная обида на то, что их детище «продаётся» без них. Но, с другой стороны, всё это побудило лидеров ряда школ переосмыслить и упорядочить окинавские боевые искусства, которые теперь они называли исключительно «окинава-тэ», дабы не смешивать их с «продажным» каратэ.
Особенно активны были ученики великого Итосу.
Одним из таких создателей своего направления стал знаменитый Тибана Тёсин (Куба Тёдзюн) (1885 – 1969 гг.). С 15 лет он начал обучение у Итосу и следовал неотступно за своим учителем вплоть до его смерти. После ухода патриарха из жизни Тибана претендовал на руководство всем направлением Сюри-тэ, или Сёрин-рю. Со временем он стал неофициальным лидером окинавских боевых искусств. В 1956 г. на базе своей личной школы он основал Ассоциацию Окинава каратэ-до Рэнмэй. Его слава уже шагнула далеко за пределы Окинавы, и в 1957 г. японский Будокан присуждает ему высшее звание, которое может получить мастер за большие заслуги в развитии будо, – «ханси».
В 1961 г. Тибана основывает более крупную организацию, которую возглавляет вплоть до своей смерти, – Окинава Сёрин-рю Кёкай. На этот раз она сумела собрать под своей крышей практически всех последователей Сёрин-рю. После смерти Тибаны его преемником на посту президента Ассоциации становится Накадзато Сюгоро, а руководителем школы Кобаяси-рю (так именовал свой стиль в последние годы Тибана) – Хироси Киндзё. Последний на базе ката Сэйсан создаёт два новых ката – Сихоцки и Сихогэри.
Ещё один преемник Тибаны – Нагаминэ Сёсин (родился в 1907 г.). Его учителями помимо Тибаны были Симабуку Тацуо, Арагаки Анкити, Киян Тётоку, Мотобу Тёки.
Прогресс Нагаминэ столь велик, что уже в 35 лет он становится инструктором (
