Понятно, - протяжно проговорил капитан. - Слушай, Володь, а как ты вообще догадался, что они вдвоем замешаны были в этом?
- Конан Дойля в детстве читал, - ухмыльнулся Смерч. - На самом деле слишком много у ребят было шито белыми нитками.
Байкер пододвинул стул поближе к кровати капитана.
- Андрюха, я с самого начала верил что ты не мочил Коляна. Мотива у тебя нет, а на психа какого ты не похож. Но все улики, разбросанные вокруг, выстроились в цепочку только тогда, когда я твою рану на голове разглядел: ты тогда еще отключке валялся, а я тебе затылок промывал. Мою, смотрю, на края кровавые, вижу, что что-то не так - и вдруг осенило. Левша бил тебя, и роста с тебя он был, не ниже. Коротышке-правше такой удар не нанести. Степан же говорил, что возле тебя он видел и Лысого и Малого. Получается, что улика прямо-таки кричала, обличая Олега. Но эти двое почему-то соврали. Почему?
Дальше - больше. Почему незнакомый с водилами человек, стреляя абсолютно без мотива вглубь неосвещенного здания укладывает три патрона в самую неудобную мишень? Ведь, чтобы попасть в Коляна, потребовалось залезть на булыжник - только так его вообще можно было увидеть. Куда удобнее в Иваныча автомат разрядить - тот напротив окна храпел. Чтобы окончательно удостовериться в своих предположениях, я разыграл спектакль со следственным экспериментом, предварительно дав Олегу незаряженный автомат. Когда начал приводить факты, нервы Лысого дрогнули, и он тем самым подписал себе смертный приговор.
- А мотив какой? - поинтересовался Андрей.
- Ты разве не
