одного из Близнецов. Подавив подкатывающийся к горлу комок, я подошел поближе; присел на корточки. Так, что тут у нас? Интересно, голову явно не отрывали от тела чьи-то чудовищные лапы; ее не перекусывали гигантские клещи. Срез был ровный; казалось, что башку бедному Ирисметову снесли, что называется, одним ударом, будто гильотиной. И кровушки потом с бедного таджика натекло... Только что же это за головосек у нас в Зоне завелся? Не рассказывал никто из сталкеров о таких уродах, никто не рассказывал.
- Ребята, идем, как шли, по плану. Только с предохранителей стволы снимите и гранаты приготовьте.
Не понравилось мне то, что возле места убийства опытнейшего Близнеца на земле не валялось ни единой стреляной гильзы.
Метры пустых улочек пропадают за спиной. Усталый ветер хлопнет высохшей дверью, заставит притормозить, прислушаться. Нет, все в порядке, можно идти дальше. Вон, справа, на земле виднеется знакомое грязно-черное пятно пресса. Это уже привычно, обыденно, обходим, оставляем сбоку. Здесь, в Казармах, не так много аномалий спряталось в узких переулках. Впереди, в двух кварталах, должен еще один пресс лежать, а за ним: вожделенные конструкции из железа и бетона, скрывающие в своих недрах так необходимый Абулу движок...
Раздаются выстрелы. Короткие очереди. Звуки бьют по барабанным перепонкам несмотря на наушники-капельки, плотно сидящие в ушных раковинах. Если это не звуковая аномалия (кстати, не так уж и часто встречающаяся), то, выходит, стреляют прямо за соседним бараком.
Короткие
