оправдаться.
- Угу. А ты искренне веришь, что рассвет на земле и на высоте двух километров наступает одновременно?
Уделал, ничего не скажешь. Я, конечно, тоже что надо - сморозил глупость. Хорошо еще, что никто посторонний не видел.
Запоздало в пробуждающуюся голову пришла мысль о Денисе. Вот же свинья! Сижу тут, разговоры о погоде веду, а пацан там уже может...
Паки лежал все в той же позе, на мягких, словно перина, кулях. Пульс прощупывался, дыхание угадывалось - больше мы ничего не можем сделать.
Посидев с минуту около парнишки, я вернулся в кабину. Небо за стеклами уже начинало голубеть; стала различима поверхность земли. К сожалению, под нами было только песчаное море.
- Дешт Кевир?
- Черт его знает, Командир. Я же с неба никогда ее не видел. Через пару минут солнце взойдет. Тогда и поймем, куда нас нелегкая занесла.
Опять зачихал двигатель. Только этого еще не хватало.
- Ты бы сел, пристегнулся, Командир...
Я не стал заставлять себя упрашивать дважды. Устроившись на пилотском кресле, спросил:
- Помощь какая-нибудь нужна?
- Лучшая помощь - это 'не мешай'! - отмахнулся Долгов.
Как скажешь, Борода, как скажешь.
Прошла минута; двигателю не полегчало. Глянув на альтиметр, я заметил, что мы медленно, но верно теряем высоту.
Непечатная ругань Долгова заставила оторвать взгляд от приборов. Среди добрых двух десятков матерных слов я разобрал 'солнце'.
Солнце взошло.
Но не там, где мы ожидали.
Наглый алый диск поднимался из песчаного моря с нашего левого борта, а должен был оказаться справа.
-
