уступал своему сопернику, так сейчас у него еще и было неоспоримое преимущество в виде пистолета.
- Как кому... - Борода, казалось, искренне опешил. - ...Денису... А ты что... подумал... - до него дошло.
Я стоял не пошелохнувшись.
- Ну, ты даешь, командир... - Долгов взглянул на меня с интересом. - Неужели ты серьезно думал, что я тебя кончать веду? Да захоти я только, то тебя еще оглушенного добил бы и с похоронами не заворачивался. Это ж надо было такое подумать...
- А что я должен был подумать? - огрызнулся в ответ я. - Что ты меня под прицелом поведешь с Денисом прощаться?
- Так тебя пистолет смутил, командир? Так это для твоей же безопасности. На, держи, - и он, неожиданно, протянул в открытой ладони тяжелый вороненый ствол. - Пока ты валялся, а я могилу копал, несколько выстрелов издалека раздались. Вот я и вооружился, на всякий пожарный.
Я потянулся к 'Грачу' рукой, но остановил ее на полдороге и вместо пластиковой рукоятки крепко пожал ладонь.
- Извини, Роман.
- Подумаю, - откровенно брякнул тот в ответ. - А пока - пойдем копать
***
Дениса похоронили быстро. Не было ни торжественных речей, ни слез: обернули тело в брезентовое полотно, сверху придавили вертолетной дверью, затем забросали песком. Я хотел было еще воткнуть в небольшой песчаный холмик обломок лопасти, но Роман отговорил:
- Только шваль какую-нибудь привлечем. Сам подумай.
Трудно возразить. Самый страшный падальщик - человек. Пустынный гад разрывает могилу влекомый инстинктом, жаждой пропитания. Люди, нет - нелюди! - оскверняют захоронения ради каких-то призрачных, сиюминутных
