решился продолжить: – Я бы с ней не торопился. Сначала стоило бы выяснить настроения венгерских частей на фронте. Если венгры повсеместно настроены на капитуляцию, захват Замка на Горе ничего нам не даст, кроме обострения отношений. И тогда нам все равно придется выводить войска из страны, но уже под огнем венгров, ставших нашими противниками. Если же эти настроения пока ограничены самим Будбергом – все еще можно изменить.
Генерал Венк кивнул:
– Да, пожалуй… Я немедленно распоряжусь отправить делегата связи к венгерскому командованию на Карпатском фронте. Думаю, мы будем иметь необходимую информацию уже к вечеру сегодняшнего дня. В крайнем случае – завтра утром. Вы будете готовы к атаке утром?
– Так точно, герр генерал.
Обергруппенфюрер сердито насупился:
– Я гляжу, вы тут спелись! Стыдно, майор. Вы же начинали в СС, откуда столь непонятная мягкотелость?
Отто Скорцени зло нахмурился:
– Я всего лишь стараюсь с максимальной эффективностью выполнить задачу, поставленную передо мной фюрером. А она заключается в том, чтобы сохранить венгров в числе наших союзников, а не дополнить ими число наших противников. Расстреливая венгров направо и налево и разрушая их столицу, мы вряд ли добьемся этой цели.
Бен-Залевски смерил оппонента злобным взглядом и, резко развернувшись, двинулся к двери. У порога он остановился и раздраженно произнес:
– Хорошо, я даю вам два дня. Если за это время вы не добьетесь результата, я начну действовать теми методами, которые уже доказали свою эффективность.
Вечером пришло сообщение, что направленный на Карпатский фронт делегат связи опоздал: командующий венгерскими войсками вместе со своими офицерами и секретарями успел перейти к русским. Однако к обоюдному удивлению, ни объявление капитуляции, ни бегство командования почти никак не отразились на настроении венгерских частей. Делегат связи докладывал, что практически повсеместно венгерские части продолжают удерживать позиции. Но все могло измениться, если в войска из штаба Гонведшега поступил бы новый приказ о капитуляции. Штурм Замка на Горе становился неминуем…
– Итак, подведем итоги… – Голос майора Скорцени, склонившегося над туристским планом центральной части Будапешта, густо покрытым карандашными значками, образовавшими поверх него как бы вторую, гораздо более подробную и точную карту, был глух и напряжен. – Мы наносим концентрический удар одновременно несколькими отрядами. Нас усилили ротой танков «Пантера» и ротой новейших танков «Голиаф». Последние, по существу, – сухопутные торпеды, поскольку управляются дистанционно и имеют в передней части заряд мощной взрывчатки. Отличное средство для преодоления баррикад и проделывания проломов в стенах. Батальон венских курсантов начнет движение по садам, покрывающим южный склон Горы. Задача сложная, поскольку там обнаружено несколько пулеметных огневых точек. Один из отрядов моего особого батальона, поддерживаемый танком, нанесет удар вдоль по западной подъездной рампе, чтобы захватить один из боковых въездов в Замок. Часть 600-го батальона парашютистов СС пройдет по туннелю, выкопанному под подъемным мостом, и просочится в здания, в которых находятся военное министерство и министерство внутренних дел. Остальные люди из моего батальона, основная часть батальона парашютистов СС, четыре танка, а также «Голиафы» останутся под моим началом для атаки на Венские ворота и Замок. Что же касается парашютистов из люфтваффе, то я их оставляю в резерве на случай непредвиденных осложнений. Начало атаки – шесть утра. Вопросы?
– Герр майор!
Рослый разогнулся. Его окликнули из коридора. И судя по тому, что он велел охране не отвлекать его от совещания, если не возникнут какие-то серьезные причины, таковые причины возникли.
– Я сейчас, – бросил он своим офицерам…
Вернулся майор Скорцени спустя почти два часа.
– Прибыл венгерский генерал из военного министерства, чтобы вступить с нами в переговоры. Похоже, они и сами смущены таким резким поворотом Хорти по отношению к нам, так что наша встреча прошла в почти дружеской обстановке. Хотя я сказал ему, что не вижу смысла ни в каких переговорах, пока регент не аннулирует свой сепаратный мир с Россией.
– Это как-то повлияет на наши планы, герр майор?
Рослый усмехнулся:
– Я думаю, нет. Я в принципе назначил срок, к которому венгры должны в знак серьезных намерений нормализовать обстановку, убрать все мины и баррикады, преграждающие движение по Венскому шоссе, и снять ограничения на передвижение сотрудников нашего посольства, но я бы не очень рассчитывал на то, что они исполнят наши требования. Хотя, судя по настроению этого венгра, они не нацелены на жесткую конфронтацию с нами. И это дает нам шанс захватить правительственный квартал с наименьшими потерями. Что очень хорошо. Ибо чем больше трупов между нами и венграми, тем сложнее достигнуть примирения. А именно оно – наша главная цель. Так что открывать огонь – только в ответ. И старайтесь просто связать венгров огнем, по возможности не убивая их. Все понятно?
– Так точно!
– И вот еще что… – Отто наморщил лоб, задумчиво пожевал губами, а затем решительно произнес: – Мой отряд двинется вверх на грузовиках, колонной.
Офицеры переглянулись. Если венгры откроют огонь, солдатам в грузовиках не поздоровится. Майор вздохнул:
– Понимаю всё… Но это шанс быстро добраться до цели. Если мы двинемся цепью, то венгры почти неминуемо откроют огонь, а так… есть шанс. К тому же в моей колонне пойдут танки. Надеюсь, вид наших «Пантер» сможет остудить немногие горячие головы.
– Если их действительно будет немного, – едва слышно пробормотал капитан фон Фолькерсам.
До половины шестого утра никто не ложился. Темная громада Будберга молчаливо возвышалась на фоне светлеющего неба. В пять сорок пять Отто Скорцени подошел к грузовику, стоявшему в голове колонны, и, вспрыгнув на колесо, заглянул в кузов:
– Ну как вы тут?
– Все в порядке, герр майор, – отозвался один из пятерых унтер-офицеров, сидевших в кузове. Кроме обычного вооружения, принятого в особом батальоне майора и состоящего из пистолета-пулемета и гранат, каждый из унтер-офицеров был вооружен новейшим оружием под названием фауст-патрон. И всем было интересно, как покажет себя новое оружие, объявленное доктором Геббельсом истинным вундерваффе[2], призванным остановить русские танки. Как там сложится с русскими танками, пока было непонятно, но вот шанс испытать фауст-патроны на венгерских сегодня мог вполне представиться. А если вундерваффе окажется очередной выдумкой доктора Геббельса – что ж, на этот случай у них есть старые добрые связки гранат…
Майор вскинул к глазам запястье левой руки, на котором блеснул браслет часов. Пять пятьдесят девять. Пора. Он развернулся к колонне и сделал круговой жест. Спустя несколько мгновений взревели моторы грузовиков, и почти сразу в гул автомобильных моторов вплелся рев танков. Еще через десять секунд колонна медленно, поскольку дорога вела круто вверх, тронулась в путь.
Отто сидел рядом с водителем первого грузовика, напряженно вслушиваясь и время от времени высовываясь из окна и бросая напряженный взгляд назад, на колонну. Только бы не нарваться на мину. Неспешно приближалась массивная арка Венских ворот. Ворота были перегорожены баррикадой, в середине которой оставлен проход. Рядом темнели силуэты венгерских солдат.
– Прямо, – глухо приказал майор, осторожно извлекая из кобуры револьвер, который он предпочитал и вальтеру, и парабеллуму.
Водитель чуть надавил на газ. Венгры до самого последнего момента продолжали оставаться на местах, молча смотрели на приближающийся грузовик, а затем, все так же не проронив ни звука, сделали по шагу назад, освобождая проход. Майор шумно выдохнул и расслабил руку, державшую пистолет. Пока все идет как хотелось…
Когда колонна преодолела крутой подъем, справа показалась казарма Гонведшега, перед воротами которой, защищенные баррикадой из мешков с песком, были установлены два пулемета. Майор нервно
