любую точку этого мира. Ну, почти… Но Исороку любил, чтобы пища была, как он это называл, честной. И вкусной. Ители долго не понимала, что он имеет в виду, поэтому в один, совершенно точно прекрасный вечер Исороку отодвинул все свои дела, закрылся на кухне вместе с ней и показал, что, например, ломтик огурца, извлеченный из «куба», не исходит соком, как только что отрезанный; что кусочек жареной рыбы, добытый оттуда же, не может остыть и слегка заветрить снаружи, но остаться горячим и сочным внутри; и как сильно отличается вкус риса для суси… И Ители, к собственному изумлению, прониклась всеми этими тонкостями. А может, дело было в том, что тот вечер он посвятил только и исключительно ей…
Ители счастливо вздохнула. Она не сомневалась, что ее Исороку непременно отыщет для них возможность попасть на представление Избранных. А значит, был повод устроить маленький праздник и приготовить нечто особенное. Например, красный рис с окасирацуки. Набрав на панели «куба» заказ, включавший только сырые продукты, Ители достала из нижнего шкафчика нож, толстую разделочную доску и несколько чашек. Извлекла из «куба» продукты и взялась за дело. Руки работали автоматически, а голова была занята совершенно другим… О боги, как разительно изменилась ее жизнь всего за один год! Скажи ей кто еще год назад, что она так долго проживет в одном месте и с одним человеком, – она бы рассмеялась. Быть привязанной к одному постоянному партнеру? Какая чушь! Она всегда была немного легкомысленной и никогда не могла усидеть на месте. Тем более что все необходимое для той работы, которой она время от времени занималась, легко найти в любой точке Киолы. Ну, за исключением Острова. Но она и не стремилась на Остров – все, кто жил там, казались ей немного ненормальными. Или не немного. И вот на тебе! Она живет, пусть и не на Острове, но уж совершенно точно с ненормальным. Причем не просто живет, но еще и радуется жизни. И, вот ведь глупости какие, чуть-чуть нервничает, когда ее Исороку уезжает куда-то надолго, даже если он едет в иуэлу к Алому Бенолю, у которого работает в каком-то большом проекте…
Ители поставила на плиту кастрюльку с рисом и тихонько вздохнула. Исороку никогда не просил ее о том, чтобы она ему готовила. Это произошло как-то само собой. Поскольку он дни напролет был занят проектом Беноля, а ей было скучно просто сидеть рядом и смотреть, как он работает, но и уходить из дома тоже не хотелось, она как-то так постепенно принялась следить за тем, чтобы Исороку вовремя поел. И именно то, что ему нравилось. Нет, он безропотно съедал все, что она ему приносила. И даже если бы она принесла ему завернутый в тряпки камень, он принял бы его с привычной улыбкой. Но Ители уже научилась различать его улыбки. Они ведь только казались одинаковыми, а на самом деле были совершенно разными – спокойная, огорченная, довольная, отстраненная, радостная, восхищенная. Последняя нравилась ей больше всего. Она и готовить научилась во многом потому, что, когда приносила ему что-нибудь из его любимых кушаний, он всегда одаривал ее восхищенной улыбкой.
С ужином Ители закончила через час. Проверив напоследок рукой температуру бутылочки с сакэ, она уставила чашками и блюдами с едой легкий поднос и понесла ужин в комнату. Их дом, который Исороку построил на ту долю Общественной благодарности, которую заработал как консультант-поисковик Сети, был небольшим, всего четыре комнаты, если считать с кухней, и располагался на самой окраине поселения. Так что до комнаты Исороку она добралась быстро. Расставив все на низком, как он любил, столике, Ители тихонько присела и принялась ждать, когда Исороку наконец отвлечется и заметит, что она уже приготовила ему поесть. Впрочем, она знала, что ждать придется недолго. Он всегда замечал, когда она что-то делала для него – и всякий раз находил такие слова благодарности, что ей хотелось делать это снова и снова…
– Спасибо, дорогая, – проникновенно поблагодарил Исороку, отрываясь от «окна» и разворачиваясь к столу. – Ты всегда так обо мне заботишься… Мне даже немного неудобно. Это же все совершенно не в ваших традициях…
Ители улыбнулась:
– Мне просто нравится.
– Что? – удивился он, разламывая палочки и пододвигая к себе блюдо.
– Всё. Заботиться о тебе, видеть тебя, жить с тобой… да и просто всегда знать, что ты где-то рядом.
Исороку улыбнулся:
– Да, понимаю. Для меня тоже очень важно, что ты всегда где-то рядом.
– Нет. – Ители, улыбнувшись, мотнула головой.
Ямамато удивленно воззрился на нее. А потом осторожно, но слегка сердито уточнил:
– Что значит «нет»? – Он, конечно, вежливый человек, но никогда не опускался до прямой лжи.
Ители смущенно покраснела.
– Прости, я не совсем правильно выразилась. Тебе, конечно, важно, что я всегда где-то рядом. Но… просто я поняла, что мне без тебя будет плохо. Очень-очень плохо. А вот ты… ты сможешь обойтись без меня. Да, вероятно, тебе будет грустно, и ты тоже будешь немного страдать. Но… ты не «отстранишься». Тебе будет просто некогда.
Ямамото, в этот момент как раз закидывавший в рот кусок карпа, замер и, отложив палочки, погладил Ители по щеке.
– Прости, – тихо произнес он. – Я такой. Смысл моей жизни в долге. И я живу, чтобы исполнить его. Так, как я его вижу. Все остальное в моей жизни подчинено ему. Там, где я родился и вырос, именно такой представляется жизнь для того, кто желает называться мужчиной, и я считаю, что это правильно.
– Я знаю, – вздохнула Ители. – Ты очень отличаешься от всех остальных. Ну, за исключением тех троих твоих друзей. Вы выросли в одном поселении?
– Можно сказать и так, – улыбнулся Ямамото.
– Вот я и говорю… – улыбнулась в ответ Ители. – Но знаешь, я думаю, что именно поэтому я так к тебе и привязалась. Ну, потому, что ты такой… другой… И еще, – она замолчала, собираясь с духом, а затем выпалила то, что уже давно, чуть ли не полгода, вынашивала в себе: – Я хочу родить от тебя ребенка. Вот! – И зажмурилась, ожидая его реакции.
Ребенок у киольцев считался обузой, препятствием для насыщенной и приятной жизни, а то и просто вызовом общественной морали. Нет, официально провозглашалось, что каждая киолка должна родить хотя бы одного ребенка раз в сто лет. Ходили слухи, что тем, кто не исполнил этого, даже могут отказать в уходе к богам, если, конечно, у них возникнет желание прервать свою жизнь. Но все подруги Ители откладывали эту обязанность на «когда-нибудь потом», когда они устанут от легкой и веселой жизни и решат немного передохнуть в стороне от людей, ну и чтобы не терять времени зря, быстренько родят и скинут младенца в систему общественного воспитания, потому что возиться с ним – фи, это же так муторно… Да что там подруги – сама Ители еще недавно считала точно так же. И лишь встретившись с Исороку, она вдруг почувствовала, что хочет его не просто как партнера, но и как отца для своего ребенка. Она хочет, чтобы у нее появился кто-то, кто будет частью ее и в ком при этом будет частичка Исороку. И это ее желание оказалось таким сильным и столь неожиданным, что Ители сама испугалась его и довольно долго с ним боролась. А затем так же долго выбирала момент, чтобы сказать об этом Исороку. Довыбиралась…
– Это… прекрасно!
Жаркий шепот Исороку прозвучал совсем близко, она почувствовала, что его губы осторожно целуют ее прикрытые веки и, вскинув руки, обняла его. Молча. Потому что просто задохнулась от любви к этому необычному мужчине…
На следующий день в их доме появились гости. Ители после бурно проведенной ночи проснулась довольно поздно, да еще и позволила себе понежиться в постели. Так что когда она, окунувшись в купальню, наконец добежала до комнаты, в которой стояло «окно» Ямамото, оснащенное расширенным терминалом управления, там уже сидели трое друзей ее любимого.
Ители подходила к двери, когда услышала голоса.
– …думаю, лучше выбрать вторую модель. Да, паразитное излучение батареи заметно выше, зато мощность и дальнобойность отличные, – горячо говорил кто-то.
– Я думаю, ты не прав, Отто, – тут же возразил другой голос, – третий вариант не намного хуже, зато его паразитное излучение практически не повышает суммарный коэффициент обнаружения полноэкипированного бойца. А что касается боевых свойств, то у второй модели они как бы и не избыточны. Ну на кой индивидуальному оружию диверсанта…
Ители улыбнулась. Ну вот, собрались мужики и спорят о чем-то своем, непонятном. Причем, наверное, сидят уже давно, а Исороку их встретил максимум чаем, да и то если не начали спорить прямо с порога. Она
