в ее объятия.
— Да, ты мой сын! Поведай мне о причине своего прихода, — сказала Жера-Баба.
Выслушала она Баймурзу и говорит:
— Нет, нет, так Малх-Азни не добиться, ведь ее охраняет большое войско падчаха. Но я помогу тебе. Малх-Азни играет с золотой уткой, а я превращу тебя в золотого голубя. Между войском, охраняющим Малх-Азни, и башнями стоит золотой столб. Ты сядь на верх столба. Воины будут в замешательстве, стрелять в тебя или нет. Затем решат поймать, чтобы Малх-Азни тобой забавлялась, и принесут тебя к ней. Только так ты сможешь добиться Малх-Азни.
Жера-Баба превратила Баймурзу в голубя. Он взмахнул крыльями, полетел и уселся на верх столба. Некоторые воины говорили, что надо убить голубя, другие отговаривали. Наконец решили его поймать. Поймали и бросили в комнату Малх-Азни. Голубь примостился в углу комнаты и поглядывал на Малх-Азни. Взглянула на голубя Малх-Аани и сказала:
— Удивительно, если ты действительно голубь. Твои глаза очень похожи на глаза Баймурзы, о котором мне так много рассказывали.
— Я и есть Баймурза, — сказал он, и из голубя превратился в юношу.
Тогда Малх-Азни вышла и сказала воинам.
— Расходитесь, я выхожу замуж.
На рассвете они запрягли коней и собрались ехать домой. Переночевали у Жера-Бабы и поехали.
— Я бы хотел немного отдохнуть, — сказал Баймурза и задремал.
Через некоторое время он проснулся и увидел плачущую Малх-Азни.
— Ты плачешь? Ведь я неволить тебя не стану и снова отведу к твоей башне, — сказал Баймурза.
— Я плачу из-за надвигающихся черных туч. Когда я вышла из башни, меня хотел украсть сармак. Мне кажется, что эти тучи и есть сармак. Вот почему я плачу, — сказала Малх-Азни.
— С малолетства не было человека сильнее меня, кроме моего отца. Можешь смело погонять лошадей, — сказал Баймурза.
Не успели они закончить разговор, как перед ними опустился сармак. На человеческом языке он сказал:
— Давай драться!
Приготовился Баймурза драться. Сармак сказал:
— Оскорби меня![123]
— Я не буду тебя оскорблять. Я увожу твою любимую Малх-Азни. Ты оскорби меня!
Сармак плюнул в Баймурзу ядом. Тогда Баймурза выхватил шашку и снес сармаку голову.
Без всяких происшествий вместе с Малх-Азни он прибыл домой и рассказал отцу Байбуру, как он освободил семь сыновей Гамбура и дочь и о дальнейших своих приключениях.
Байбур пустил в стену две стрелы — молочную и кровяную: со стены упали три капли молока.
Теперь Байбур взобрался на свою железную кровать.
Семь дней и семь ночей играли свадьбу и от всего сердце веселились на ней.
31. Джантельг
Опубл.: ИФ, т. II, с. 115.
Записал И. А. Дахкильгов в 1964 г. на ингушском языке от Ш. Ханиевой, с. Нясар-Корт ЧИАССР.
Жили Джантельг и два его друга. Они прославились мужеством и храбростью. Ходили они по свету, предводительствуемые Джантельгом.
Однажды друзья очутились в диком краю и не знали, где переночевать. Увидели они отверстие в земле, заглянули в него — одна темнота.
— Давайте спустимся в отверстие, переночуем там, — сказал Джантельг.
— Опасно туда спускаться, мы ведь не знаем., что там, — сказали друзья.
— Что мне опасность, я спущусь, — сказал Джантельг и стал спускаться в отверстие, а за ним и его друзья.
Шли они, шли и видят сияние. Подходят — это лежит ешап. Поднялся ешап, сверкнул глазами, заскрежетал зубами:
— Что вам надо, зачем пришли?
— Старый ешап, мы пришли пролить твою кровь, — смело выступил Джантельг.
— У вас не хватит сил пролить мою кровь. Я сам пью кровь людей, подобных вам, — сказал ешап и открыл позади себя двери. И видят друзья шестьдесят три головы.
— Это головы тех, чью кровь я выпил. Среди них были мужчины и посильнее тебя и твоих друзей, — сказал ешап.
— Да мы пошутили с тобой, где нам пролить твою кровь. Лучше приготовь нам поесть и место переночевать.
Зарезал ешап корову, сварил мясо в котле и угостил друзей ужином, а затем уложил спать.
Легли друзья. Джантельг притворился спящим, а сам чутко ко всему прислушивался. Мало ли времени прошло, много ли, слышит он какой-то шум. Приоткрыл Джантельг дверь и видит: ешап точит нож о свой зуб.
Тихонько разбудил Джантельг друзей. Увидели они, что делает ешап, и от ужаса замерли. Смотрит в их сторону ешап и спрашивает:
— Кто спит, а кто не спит?
— Я, Джантельг, не сплю.
— Почему ты не спишь?
— Не спится что-то. Перед сном моя мать резала мне на ужин трехгодовалого быка и варила его в большом котле на чистом молоке, — сказал Джантельг.
Привел ешап трехгодовалого быка, зарезал его, сварил на чистом молоке и накормил Джантельга. А Джантельг любил поесть Поел он мяса и снова лег. Ешап опять стал точить большой нож о свои зубы и спрашивает:
— Кто спит, а кто не спит?
— Я, Джантельг, не сплю.
— Почему не спишь, уснул бы себе!
— Не спится что-то. Перед сном моя мать после трехгодовалого быка варила в таком же большом котле на чистом молоке кашу из муки, — сказал Джантельг.
Варит ешап в огромном котле кашу на молоке и лопатой мешает ее. Каша сильно нагрелась и стала булькать. Ешап стоял нагнувшись над котлом. А Джантельг потихоньку подошел сзади и толкнул его в кипящий котел.
Ослеп ешап от сильных ожогов, носится по комнате со страшными воплями. Выхватил Джантельг шашку и изрубил ешапа на мелкие куски.
Кровью ешапа он обрызгал шестьдесят трех человек, находившихся за дверьми. Все они ожили.
Джантельг прогнал своих трусливых друзей, а этих шестьдесят трех возглавил и продолжал борьбу с врагами.
32. Прославленный лекарь
