Хотя, назвать это кабинетом можно было лишь с большой натяжкой — комната три-на-три, одно окно с треснувшим стеклом в полусгнившей раме и торчащей из форточки трубой печки «буржуйки» приютившейся в углу на ржавом поддоне, единственный стул, умывальник, потёртые шинель с разгрузкой на вбитых в закопченную стену гвоздях, тумбочка с двумя кирпичами взамен потерянной ножки, сваленный в кучу прямо на полу разнокалиберный хлам, топчан с драным соломенным матрасом, скрученный бушлат вместо подушки, прислонённый к изголовью РПК-74 и сам хозяин «кабинета», сидящий на койке.
Гематома поднял с пола кружку, отпил и кивнул на стул.
Стас сел.
Судя по виду «правая рука Бульдозериста» был явно не расположен к беседе и делал сейчас над собой нешуточные усилия, чтобы просто оставаться в вертикальном положении. Мощный торс, перемотанный ещё влажными бинтами, склонился вперёд. Кулаки упёрлись в топчан. С каменного лица, обезображенного слава огромной лиловой опухолью, смотрели прищуренные глубоко посаженые глаза, периодически теряющие фокусировку.
— Ну, — заговорил он, наконец, — излагай.
— Хочу предложить вашей организации свои услуги за адекватную плату.
— Что умеешь?
— Устранять живую силу противника, в основном.
— А не в основном?
— Всего понемногу.
— С каким оружием знаком?
— Из стрелкового — со всем. Единственное чего пользовать не приходилось так это крупный калибр.
— Что с собой?
— Вот это, — Стас продемонстрировал дробовик, — «калаш» и ПБ. Ещё тот товарищ, что меня привёл, отобрал две РГО.
Гематома молча смерил наёмника взглядом и, глотнув из кружки, продолжил:
— Лац?
— Насколько мне известно — да.
— Хм. Что забыл в наших краях?
— Работу ищу. Почему бы и не здесь? Тем более, слышал, работы сейчас много.
— Что есть, то есть. Грамоте обучен?
— Конечно. А это может понадобиться?
— С РПГ-7 обращаться умеешь? — продолжил Гематома, игнорируя вопрос.
— Да.
— Сколько хочешь за услуги?
— Сорока монет в день будет достаточно.
Глаза под тяжёлыми надбровными дугами слегка расширились и взяли фокус.
— Столько не дадим. Двадцать пять — норма.
— Верю, — кивнул Стас. — Я видел ваших бойцов. Дороже они не стоят, при всём уважении.
Глаза расширились ещё больше, так что кожа на лбу пошла глубокими косыми морщинами, но скоро вновь разгладилась.
— А ты, лац, не робкого десятка. Хаять Потерянных в их же штабе! Свернул бы я тебе скулу на бок, не повредись здоровьем, — Гематома невесело усмехнулся. — Но твоя правда, чего уж… Кадры — говно. Толковых парней от силы с десяток наберётся, да и на тех смотреть тошно. Ладно, накину ещё пять монет.
— Поднимите до тридцати пяти, и я в вашем распоряжении. Под началом разумного командира и воевать приятно, а вы, вижу, человек разумный, потому и уступаю.
— Хм. Ну, если воюешь ты так же, как языком чешешь, то сделка и впрямь выгодная. Значит тридцать пять. Боевых нет. Сумеешь отличиться — премиальные отдельно оговорим. Жратва, крыша, помывка — бесплатно. Патроны в счёт гонорара. Если чего нужно, обращайся к каптёру, он в ангаре сидит. Расценки божеские. Получка по вторникам. Заработать хочешь — постарайся ещё четыре дня прожить. Твой непосредственный командир — Кирка. Приказы будешь получать от него, от меня и лично от Бульдозериста. Остальных смело шли нахуй, если здоровье позволяет. А сейчас… — Гематома смочил горло. — Срам!
В дверном проёме нарисовался давешний провожатый.
— Слушаю.
— Верни бойцу гранаты и отведи в казарму. Да, кстати, — перевёл Гематома взгляд на новобранца, — звать-то тебя как?
— Вдовец.
— Ну что же, Вдовец, поздравляю с зачислением.
— Срам? — уточнил Стас, шагая рядом с провожатым к месту расквартирования.
— Для тебя — Большой Срам, — огрызнулся тот.
— А почему?
— Почему большой, или почему для тебя?
— Да всё вместе.
— В баню сходим — первый вопрос отпадёт. А на счёт второго — не терплю фамильярности от низших чинов.
— Ты десятник?
Срам хмыкнул и с гордым видом показал красную лычку на рукаве.
— А выше десятников здесь только Гематома с Бульдозеристом? — продолжил допытываться Стас.
— Нет. Ещё есть четыре ротных. Мы, десятники, под ними ходим. Один ротный на шесть-семь десятников. Но тебя это не касается.
— Почему?
— Кирка командует группой наёмников и подчиняется непосредственно Гематоме. Так контроль жёстче. За вами, наймитами, глаз да глаз нужен.
— И много тут нашего брата?
— У Кирки семь было, — начал вспоминать Срам. — Недавно отряд пришёл в пять стволов. Плюс ты. Но это только начало. Запах крови всё гуще, скоро ещё подтянутся.
— Понятно. Слушай, а что это за зверь у вас на КПП?
— Собака, — пожал Срам плечами. — Жором звать.
— Как же вы его приручили?
— Так и не приручал никто. Не дикий же.
— В смысле?
— Ну, чего «в смысле»? По-русски что ли не понимаешь? Говорю ж — не дикий. Бульдозерист лет пять назад щенков откуда-то с востока привёз. Купил. Теперь сами разводим. Полезные твари. Живучие. А злые, аж пиздец. Жрут вот только дохера. Но ничего, теперь у них с харчами долго проблем не будет, — Срам хохотнул и плотоядно оскалился.
— Они все такие здоровые?
— Разве Жор здоровый? Ему и года ещё нет. Вот у Бульдозериста в охране, там другое дело. Цербер с Плугом. Такие, сука, лошади! Ну, вон она, — Срам махнул рукой на третий из шести бараков выстроившихся шеренгой вдоль левой стены, — наймитская казарма.
— Отдельная?
— Конечно. Чего пауков по всей базе-то распускать? Нет уж, пускай все пауки в одной банке.
— Не любишь наёмников?
— А ты не баба, чтоб я тебя любил.
— И то верно.
Стас в сопровождении хмурого недоброжелателя подошёл к бараку.
Здание было метров сорока длиной и шести-семи шириной. Серые стены, издалека напоминающие глинобитные, оказались сложенными из колотого кирпича, настолько щедро политого раствором, что выдавали своё истинное происхождение лишь местами. Узкие длинные окна с мутным от грязи стеклом приютились возле самой крыши.
— Проходи, — распахнул Срам дверь на скрипучих петлях.
За ней оказался «предбанник» разделённый на две части, не считая коридора: слева — помывочная с пятью рукомойниками на стенах и тремя корытами на полу, справа — колоритный сортир, способный одним только видом, через щель в картонной двери, навсегда отбить охоту испражнятся.
— Удобства, — заботливо пояснил Срам и прошёл дальше вслед за Стасом.
Жилое помещение казармы наполовину пустовало. Деревянные и металлические койки стояли в два ряда с широким проходом посередине. На прибитых к балкам цепях висели керосиновые светильники. Пахло табаком, ружейной смазкой и дюжиной бойцов в давно нестиранном камуфляже.
— Принимай пополнение, Кирка, — обратился Срам к угрюмому типу в кожанке, с полуразобранной «Сайгой» на коленях и тряпкой в руках.
Тип нехотя оторвался от своего занятия и, уложив оружие на расстеленный поверх одеяла брезент, поднялся с койки. Высокий, поджарый, со странно прямыми, будто у пугала, плечами и не в меру длиннорукий. Стриженая «ёжиком» голова, лицо с грубыми рублеными чертами. Низкий, располосованный перекрёстными морщинами лоб. Нос тонкий, с горбинкой и, похоже, не раз сломан. Широкая челюсть, оканчивающаяся выпирающим резко очерченным подбородком. И почти чёрные с прищуром глаза под густыми бровями.
Кирка подошёл к Стасу и, осмотрев вновьприбывшего, глубокомысленно помычал.
— Как звать? — заговорил он низким хрипловатым голосом.
— Вдовец.
