вспомнить. А то… как раз связано с видеозаписью, движущимся изображением — а не статичной компьютерной графикой… Подождите… Вот оно! — воскликнул Итагаро. — Какой-то вход в сеть, с которого кто-то делал запись на обычную кассету, подключая видеомагнитофон… Но где я это слышал… Подождите, сейчас вспомню… Точно: когда уже здесь оформлялся в эту школу — случайно услышал разговор учеников лоруанского потока! О какой-то заброшенной, всеми забытой линии, которая даже не охраняется — но ко входу можно подключиться, и записать целый фильм… Так и говорили: фильм! А сам вход — в каком-то подземелье, или заброшенном старом парке… Я тогда не обратил внимания, думал, просто слухи… Согласитесь, трудно поверить в такое на самом деле. Хотя говорили так, будто сами что-то оттуда записывали…
И снова, как во вчерашнем разговоре — что-то новое, внезапное, будто покатилось по комнате, передаваясь им всем, от одного к другому. Странное, труднопередаваемое в словах, волнующееся возбуждение….
— А… это случайно не Саратилу Гилима? — переспросил Талир. — Ну, один из тех, чей разговор ты слышал?
— Точно! — громко воскликнул Итагаро. (Джантар снова забеспокоился, как бы не услышали внизу.) Хотя уж этот записывал точно не то, что нужно нам. Но вообще речь шла не только об игровых фильмах: говорили, есть и документальные… Знаете — эти, с «особыми» взглядами на войну, на нашу историю: «лжепророчество» Фаалокра, ошибки командования, расстрелы своих, тюрьма, которую партизаны отбили у одних врагов — а потом арестанты перешли на сторону других… И я сейчас подумал: а вдруг…
— Но кто это — Саратилу Гилима? — спросил Джантар. — И откуда вы его знаете?
— Да как раз «простой человек», он же «нормальный ребёнок», — ответил Итагаро. — С соответствующими интересами. Вот и представь, о записи чего в основном шла речь. А знаем его случайно — просто числимся в той же школе.
— И находят же то, что интересно им, — добавил Лартаяу. — По нецензурным ключевым словам, что ли… Но всё равно поверить трудно. И не странно ли надеяться получить оттуда же материалы экспедиции… И где хоть это расположено?
— Заброшенное подземелье, старый парк… Действительно: где может быть, и что это такое… Не до конца демонтированный объект с неубранной линией связи, которая выходит на особое секретное фильмохранилище, как бы для «избранных», что ли… Бывшее убежище для военных чинов? — сообразил Итагаро. — А у них, сами понимаете, интересы… Но может быть — и просто нелегальный выход в архив какой-то студии. А где расположен… Есть у меня уже мысль: насчёт старого парка в пригороде, в районе военных заводов. Правда, и сомнения — учитывая, что записывали они, и что нужно нам. Но мы не можем пренебречь и такой возможностью. Тем более, не помню же, чтобы речь шла о взломе кодов, проникновении в секретную сеть, вообще о чём-то незаконном и опасном. Наоборот, делается запросто, без особого трудна…
— Теперь следующий шаг: узнать, где это находится, и как они это делают, — с дрожью в голосе от возбуждения ответил Лартаяу.
— А я, что ли, не могу снять информацию с его мозга? — снова повторил Талир. — Внушить сомнение, хорошо ли он сам помнит, как это делается — и начнёт вспоминать!..
— Я понимаю, но где и как ты его встретишь? Ещё и чтобы самому не привлечь внимание…
— Как где? У нас завтра последняя проверочная годовая работа! А у них, на лоруанском потоке — ещё обычные занятия. В школе и встретим!
— Но мы приходим после их «обычных занятий», — напомнил Лартаяу. — Встретить его можем только случайно. Всё же и устроено, чтобы с обычными школьниками почти не виделись. А специально искать его — точно будет подозрительно. Но и то правда: не в школе, так где? Не стоять же у двери его дома или квартиры ночью, когда будет ложиться спать! Да я и не знаю, где он живёт, откуда ходит в нашу школу…
— Я могу попробовать выяснить, — ответил Ратона. — Но по плану города у меня пока получается приблизительно…
— Подождите, как… «сюда, в нашу школу»? — вдруг сообразил Джантар. — Вы все числитесь в этой — которая здесь, рядом? Хотя живёте в разных частях города?
— Ну, не все, конечно, — ответил Минакри. — Фиар в женской, Донот в особой, элитной, Ратона — тоже в другой, в центре города… А на нашей окраине — есть только мужская лоруанская. Зато здесь — смешанная, три потока: лоруанский, уиртэклэдский, и наш каймирский. Вот нас, всех троих, сюда и определили.
— Можно как бы случайно прийти раньше времени, — предложил Ратона. — Встать у двери, пока он будет ещё на занятиях. Хотя и меня смущает такой способ получения информации, но что делать: другого пока нет, а этим пренебрегать не можем…
— Или просто при встрече в коридоре, — ответил Талир. — Думаю, хватит нескольких мгновений. Он ничего не успеет понять — а я уже буду знать, что нужно.
— Не знаю, — усомнился Итагаро. — Это же надо выяснить: и где сам вход, и как им пользоваться… Внимательно, ничего не перепутать. И лучше всего, чтобы он тебя даже не заметил… Да, и ещё проблема: сам вход в школу. Нам же, особорежимникам, запрещено пользоваться главным входом, для нас открывают боковой. Главным можно войти только в особых случаях…
— Так ты же сам рассказывал, — не смутился Лартаяу. — Чем-то заставлено, набросано острое, намазано клейким — не пройти…
— Да… И смесь клея с несмываемой краской, и битое стекло, и шипы колючих растений под тонким слоем грунта — бывало, — подтвердил Итагаро. — Но там, в гарнизонах, а не здесь…
— А я просто закрою дверь снаружи! — сообразил Лартаяу. — Вернее, стоя снаружи, закрою её изнутри! И, как ни в чём не бывало, пойдём через главный вход! Скажем: там было заперто…
— Но если в тот момент кто-то услышит щелчок замка… — усомнилась уже Фиар. — Правда, через дверь всё равно не увидит, и не поймёт, что произошло. Но всё же…
— Опредёленный риск есть, — согласился Талир. — Я имею в виду — уже на этой, первой стадии. Но что делать, придётся на него пойти. А я и не знаю: удастся мне это с Саратилу Гилимой или нет. Не со всеми же удаётся… Но лучше бы удалось — с ним или с кем-то ещё, кто делал эти записи — чтобы не пришлось выяснять другим способом. Да и каким? Не в обмен же, например, чтобы о них самих чего-то не узнали учителя…
— Мальчики, вас не пугает, на что мы оказываемся готовы пойти? — снова тревожно спросила Фиар.
— Нет, это я так, для примера, — ответил Талир. — Или как самый крайний случай. Конечно, попробуем телепатически…
— Итак, решено? — спросил Итагаро. — Завтра в школе как бы ненароком встречаешь его, пробуешь всё выяснить — а не удастся… Нет, давайте без этого крайнего варианта. И так не по себе, даже учитывая нашу цель… Или у кого-то есть другие идеи?
— Кажется, нет, — ответил Джантар после недолгой паузы. — Но правда, не по себе. И даже не пойму, от чего именно…
— Просто с непривычки, — предположил Итагаро. — И от естественного желания самому быть с чистой совестью. Но опять же: где были бы мы все с такой формальной честностью? И кто и как узнал бы про оставленную на произвол бандитов часть палаточного лагеря; куда попала бы Фиар, если бы думала, что гипнотизировать учителей и полицейских в общем не дозволено; что было бы с Гермом, если бы он без сомнений пошёл на ту операцию; да и твой переезд из Керафа в Кильтум — формально не без нарушений… И какой честности вправе ожидать те, кто ставят нас в такие положения? Другой вопрос — сколь всё безопасно на месте, где расположен этот вход, и нет ли формального нарушения в самом доступе туда? Вот что ещё сразу надо выяснить! А если нет — какие моральные соображения должны нас смущать?
— А если есть? — спросила Фиар. — Что будем делать тогда?
— Подумаем, — твёрдо ответил Итагаро. — Но уже вряд ли отступим и перед этим — учитывая, какая у нас цель, что хотим узнать.
— Значит, решено, — попытался подвести итог уже Талир. — Делаем эту попытку, а там будет видно…
