— Обращался и к врачу, — иронически хмыкнул мой друг, — к самому лучшему в городе специалисту, своему знакомому.
— И что?
— «Это что-то на нервной почве», — сказал он, если по-простому.
— Подожди, но у тебя же самого вроде медицинское образование?
Сашо сполз с дивана и сел возле меня.
— Нику, — сказал он зловещим тоном, — это какая-то дьявольщина.
Несколько минут мы сидели молча.
— Жаль, — я первым нарушил молчание, — если бы ты знал, Сашо, как мне досадно, что тебя не будет рядом со мной. Но что поделаешь… Придется теперь взять Лили, мы больше не имеем права ей отказывать.
Услышав мои слова, Сашо зашевелился, потом набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул его и снова затих.
— Нику, — сказал он наконец, смотря в пол, — Нику, ты ещё считаешь меня своим другом?
Тон, которым он это произнес, так больно кольнул сердце, что я в мгновенном приступе угрызений совести схватил его в объятия и заговорил каким-то чужим голосом:
— Что за вопрос, Сашо? Извини, если я дал тебе повод в этом усомниться…
— Нику, у меня к тебе одна-единственная просьба.
— Нет проблем, Сашо.
— Возьми в экспедицию вместо меня одного парня.
Мне вдруг перестало хватать воздуха.
— Но как же… — начал я неуверенно после небольшой паузы.
— Это единственное, что я тебя прошу.
— Но есть же ещё Денис, и Алек со Станко, и…
— Нику, — сказал Сашо твердо, — дай слово, что сделаешь все возможное.
Откровенно говоря, я не знал, как мне повести себя в такой ситуации.
— А что это за тип? — попробовал я выиграть немного времени.
— Он врач, и может очень понадобиться на Бермудах. Это хороший парень, ты сам убедишься, когда познакомишься с ним.
— Но почему именно он?
— Я тебя прошу, как своего самого близкого друга.
— Поня-атно, — протянул я. В принципе у меня оставался всего лишь один вопрос, которого нельзя никак обойти, и я должен был задать его Сашо: — Но что я скажу Лили?
— Нику… — простонал мой друг, и в его голосе было столько страдания, что я не выдержал и решительно сказал:
— Даю слово.
Неожиданно в коридоре послышался звонок.
— Это он, — хватился Сашо, — подожди немножко.
Через полминуты в комнату в сопровождении Сашо вошел высокий чернявый мужчина, на вид немного старше нас. Он подошел ко мне, протянул руку и коротко отрекомендовался:
— Влад.
— Нику, — ответил я, обменявшись с ним рукопожатием. У него были привлекательные черты лица и приятный тембр голоса, но в тот миг меня переполняли другие чувства. Откровенно говоря, я его ненавидел…
И вот мы идем вдвоем по длиннющему институтскому коридору. Возле нужных дверей я резко останавливаюсь, бросаю «сюда!» и без лишних церемоний первым захожу в комнату. Под окном за большим столом сидит шеф, слева от него за меньшим — Алек со Станко, а немного дальше справа в кресле под стеной — Лили. Завидев меня, все они, кроме Дениса, улыбаются, но улыбки тут же превращаются в удивленные выражения. Шеф также поднимает брови и говорит:
— А вот и начальник… Но кто это с тобой?
Я сажусь поближе к окну так, чтобы не видеть Лили, и начинаю свою партию:
— Шеф, прежде всего нужно решить вопрос о четвертом члене экспедиции.
— Мы здесь посоветовались, — Денис бросает взгляд на ребят, — и пришли к заключению, что самая лучшая кандидатура — это Лилиан. Но у тебя, я вижу, другая мысль?
— Да, — отвечаю, невольно сжимая кулаки, — я предлагаю взять вот этого парня.
Все переводят свои взгляды на Влада, и я ощущаю, как внутренне замирает он под этими потоками откровенной антипатии.
— Та-а-к, — тянет шеф, и его пальцы начинают ломать китайскую авторучку.
— Кстати, это предложение Сашо, — говорю я, мысленно проклиная себя, поскольку знаю, что Лили никогда не простит ему этого. Но сейчас не до сантиментов, а мои слова — весомый аргумент в пользу Влада.
— И чем же он может заниматься в экспедиции? — тон шефа немного теплеет.
— Исполнять обязанности врача, — отзывается Влад своим приятным голосом. — Кроме того, в случае необходимости могу работать под водой.
— Гм-м-м… — неопределенно реагирует Денис на его слова и неожиданно спрашивает: — А диплом у Вас есть?
— Я пользуюсь нетрадиционными методами, — отвечает Влад, и я вижу, как на лицах шефа и ребят появляются скептические улыбки. Вчера я спрашивал своего сегодняшнего протеже, можно ли помочь Сашо, но он лишь молча покачал головой, а потом добавил, что болезнь должна вскоре пройти сама. И потому сейчас я мысленно присоединяюсь к своим коллегам.
Неожиданно Влад поднимается на ноги и под удивленными взглядами присутствующих идет к шефу.
— Если позволите, — говорит он Денису и, зайдя за спину, опускает руки ему на плечи. Потом забирает левую ладонь и кладет её рядом из правой. Все это время на губах шефа играет идиотская улыбка.
— А ну попробуйте, — говорит наконец Влад. Денис осторожно поднимает правую руку и вдруг резко взмахивает ею.
— Ты смотри! — восклицает он, и выражение его лица становится радостно-удивленным. Он привстает из-за стола и хватает своего исцелителя за руку. — Я вас оценил! Целое утро проклятое плечо болело!
Влад скромно улыбается и возвращается на свое место. Шеф обводит нас удовлетворенным взглядом, но тут же суровеет и тяжело опускается на стул.
— Ну так что будем делать? — спрашивает он, и в комнате повисает гнетущая тишина.
Я чувствую, что ребята и Денис теперь на моей стороне, но не могут так легко переступить через элементарную человеческую порядочность. Что же, я уже принес в жертву своего ближайшего друга, и зря было бы надеяться, что очередь не дойдет и до меня самого.
— Если вы не примете моего предложения, я выйду из состава группы, медленно говорю внезапно охрипшим голосом. Шеф бросает на меня короткий неприязненный взгляд, но не отвечает и только опускает голову.
— Извините нас, Лилиан, — неожиданно звучит голос Алека, — но мы не можем остаться без Нику.
Я слышу, как Лили поднимается и без единого слова выходит в коридор.
— На сегодня все, — говорит Денис и, не смотря ни на кого, тоже оставляет комнату.
Ко мне подходит Влад.
— Спасибо, Нику, — говорит он.
В ответ я лишь киваю головой, поднимаюсь и тоже иду к двери, уперев взгляд себе под ноги. В коридоре привычно поворачиваю налево, но мне внезапно преграждают дорогу. Я поднимаю голову и молча смотрю в большие голубые глаза Лили. В них не видно ни ненависти, ни гнева, ни осуждения, а только удивление, непонимание и… невыразимое страдание.
