яйца из-под кур таскаю. А я эти яйца, как тебя, в глаза не видывал! Завтра с утра ждет меня в школе страшная расправа, если ты меня не спасешь, пропадет моя буйная головушка! Я тебе за твою доброту к твоей хижине половину леса на своем хребте приволоку, пусть староста в меня хоть из пушки палит!
В иные дни перед бабкиной избушкой сваливалось по три-четыре вязанки хвороста. Была как раз осенняя пора, созревали орехи в угодьях старосты и пономаря, и школьников пачками хватали на сборе орехов.
Кроме нашей общей заступницы, бабки Еки, у меня в школе объявился еще и личный покровитель в лице самого Джурача Карабардаковича, старинного приятеля моего деда. Оказалось, что в давние годы молодыми парнями они на пару колобродили в своей гористой Лике.
Пономарь Глиша, тоже дедов друг, открыл мне верный путь к сердцу старого гайдука.
— Вот что я тебе, милый, скажу, — посоветовал мне как-то пономарь. — Старина Джурач очень к песне чувствительный, его надо стихами пронять. Как напроказничаешь в школе, приходи ко мне, мы с тобой вместе сложим песню для Джурача.
В скором времени, глядишь, мне и в самом деле потребовалась выручка. Пожаловались на меня, будто бы я Ильку в ушате в колодец спускал. Разбойник Иканыч подтвердил этот наговор, да вдобавок еще и побожился, что, мол, едва не утонул.
— Ладно, ладно, завтра утром мы еще вернемся к этому разговору! — зловеще пообещала учительница, имевшая обыкновение откладывать расправу на утренние часы с тем, чтобы целый день продержать нас в страхе и таким образом немного присмирить.
Сразу же после окончания занятий бросился я к Глише-пономарю и застал его за стрижкой жеребенка.
— Дед Глиша, я песню пришел сочинять, завтра ждет меня порка!
Пономарь Глиша отпустил стригунка с миром и взял меня за руку:
— Пошли в сад, под орех, сядем там в прохладце и без помех сочиним для тебя жалостную песню.
Оказалось, что в сочинительстве я и сам был не промах, и вот совместными усилиями мы «сложили» следующее стихотворное обращение к старине Джурачу Карабардаковичу:
Назавтра поутру заходит за мной Глиша-пономарь с бутылью ракии, и мы отправляемся с ним вместе в школу. Я сворачиваю на школьный двор, а Глиша прямиком направляется к старине Джурачу. Приложились они с ним несколько раз по очереди к бутыли с ракией, а потом вынимает Глиша из торбы свиток с песней и торжественно так произносит:
Разогретый ракией, старикан так и встряхнулся при первых звуках стиха, коснувшегося его слуха, и воскликнул в сильном душевном волнении:
Пономарь Глиша тут еще возвысил голос:
После этого выступления Глиша драматическим голосом продекламировал наше с ним поэтическое творение. Прослушав его, Джурач вскочил на ноги, возложил себе на грудь свои знаменитые гайдуцкие токи и илики, засунул за пояс тяжеленный пистоль с серебряной рукоятью и издал боевой клич:
Схватив за гриву своего престарелого неоседланного коня Каурко, бродившего по двору, Джурач взгромоздился ему на спину и направился без промедления к школе. Пономарь заторопился вслед за всадником посмотреть, что будет дальше.
Меня как раз вывели к кафедре и велели рассказать, чем это я занимался вчера у колодца, когда в распахнутом окне нашего класса вырос на своем коне усатый всадник во весь свой богатырский рост и в сиянии серебряных гайдуцких украшений. Он привстал на коне и раскатистым басом прогремел:
