За этой розовой занавеской, за этой маленькой дверью начиналась новая жизнь, начиналась свобода.
Лисичка и Мака устали стоять и влезли на высокую кровать няни Арефьи. Они, обнявшись, согрелись на мягком тюфяке, около толстой подушки. Шубы они сняли и сунули в уголок. Остроносые калоши поставили под кровать.
Повернулся ключ в дверях. Вернулась няня Арефья и дворник.
— Ну, ты подумай! — заворчал он. — Как сквозь землю провалились.
— Да ну… — махнула рукой няня Арефья.
— Они, наверное, через ограду между прутьями пролезли.
— Разве ж пролезешь? Разве мыслимо? — удивился дворник.
— Это тебе, толстому, немыслимо, — топала валенками по комнате няня Арефья. — Тебя и голод не берет. А они тощенькие, что мышки, заморенные, косточки одни, они пролезут…
— Ну, да бог с ними! Пускай себе идут, — вдруг сказал дворник добрым голосом. — А куда их везут- то?
— Кто его знает, — вздохнула няня Арефья. — Кто его знает. Все равно плохо. Ты сегодня у ворот дежуришь? — спросила няня Арефья.
— Нет, — сказал дворник. — Не буду я дежурить. Посижу, пока стемнеет, да пойду спать. Что мне сидеть! Нешто тут что-нибудь своруешь, в этом доме? Куда ж девчонки-то девались? — И он потянул носом воздух.
Мака вспомнила, как бывает в сказках.
«Чую, чую, русским духом пахнет», — сейчас скажет дворник. Мака замерла.
— Чтой-то у тебя сыростью пахнет. Дровец тебе принести, что ли? Надо, надо истопить. Гляди-ка, вон сырость по стене пошла. Экой дом, право, страшной! — дворник похлопал рукой по стенке.
— Ну, иди ты, — заворчала на него няня Арефья.
— Мне надо на дежурство идти. Дай собраться…
Няня Арефья подтолкнула Дворника к двери. Он, скрипя сапогами, ушел. Няня Арефья заперла дверь.
— Ну, мыши, целы?
— Мы тут, — пискнули, чуть дыша, девочки.
— Ладно, спите пока. Я пойду дежурить, а когда стемнеет, выведу вас.
Няня Арефья сунула им по кусочку сахару.
— Пососите да спите, — сказала она и закрыла девочек теплым одеялом.
— Хорошо, да? — спросила Мака, но Лисичка не ответила. Она уже спала. Заснула и Мака.
Проснулась она от непривычной теплоты. Рядом сопела Лисичка. Приятно грело толстое одеяло. В комнате было темно.
Мака толкнула Лисичку.
— Вставай, наверно, сейчас няня Арефья придет. Уже темно.
Лисичка проснулась. Она пощупала рукой матрас, подушку, одеяло и Маку.
— А, — сказала она, зевая, — я проснулась.
И в это время повернулся ключ в замке. Пришла няня Арефья.
— Мыши, — шепнула она, заперев дверь изнутри. — Вставайте!
— Мы уже встали, — сказали девочки и спрыгнули на пол. В темноте они разыскали свои калоши, шубы, капоры и оделись.
Няня Арефья тихо открыла дверь, и девочки вышли во двор. Темнела решетка забора. Черные ровные стояли прутья.
— Стойте тут, я посмотрю, открыты ли ворота. — И няня Арефья пошла, пробираясь по стене, к воротам.
Девочки застыли, прижавшись друг к другу, прижавшись к перилам лестницы. Няня Арефья вернулась.
— Ворота заперты, — сказала она, — нельзя выйти.
Несколько минут все молчали. Ночной озноб пробирал Маку.
— Нет, — вдруг сказала она. — Няня Арефья, ты сказала дворнику, что мы ушли через забор?
Лисичка подпрыгнула.
— Мы пролезем. Идем скорее!
— А вдруг не пролезете? — Няня Арефья пощупала девочек. — Нет, это шубы толстые, — сказала Мака. — Мы их снимем. Пролезем, а потом наденем.
И, прячась за деревьями, они пошли в глубь сада.
Мака влезла на каменный барьер и протиснулась между прутьями. Через минутку она уже стояла на тротуаре.
— Дай скорее шубу, — сказала она, щелкая зубами. Шуба пролезла через решетку.
Но Лисичка даже без шубы застряла между прутьями.
— Ой, что делать? — испугалась Лисичка.
— Втяни живот, — сказала Мака. — И не дыши. Ты выдохни весь воздух.
Лисичка пролезла.
Няня Арефья протянула ей через решетку шубу. Потом просунула голову между прутьями. Мака поцеловала ее в одну щеку, Лисичка в другую.
— Спасибо, няня Арефья, спасибо, — шептали девочки.
Няня Арефья кивала им сквозь прутья головой. В остроконечных капорах, в длинных шубах Мака и Лисичка пошли по пустой темной улице. Было, наверное, уже очень поздно.
— Я знаю, я знаю, — повторяла Лисичка. — Сейчас эта улица кончится, и направо будет сад.
Улица кончилась, и направо был сад. Белая луна висела над белыми подушками снега.
— Я сегодня к тебе, — сказала Мака. — Я у тебя переночую. А завтра утром я к Сергею Прокофьевичу пойду. Он очень хороший, Сергей Прокофьевич. Он очень хороший. У него все мои вещи. У него моя Тамара. И он поможет мне найти маму.
— Вот мой дом, — обрадовалась Лисичка. — Вот они, мои ступеньки… Вот моя квартира.
Лисичка ударила кулаком в дверь. Гул понесся по лестнице.
— Мама спит, наверное, — сказала Лисичка и стала ногами брыкать дверь.
За дверью раздался испуганный голос. — Кто там?
— Мама, это я! — крикнула Лисичка. На всей лестнице защелкали ключи, захлопали двери. Все жильцы проснулись, все хотели посмотреть, кто это грохочет в дверь.
— Мама, это я! — крикнула еще раз Лисичка.
Открылась дверь. Со светильником в дрожащей руке стояла Лисичкина мама. Видно было только ее испуганное лицо.
— Мама, это я, — прошептала Лисичка. — Мы убежали из приюта. Завтра утром весь приют куда-то увозят. А я хочу с тобой жить.
Лисичка уткнулась в мамин живот. Мака молча ждала чего-то.
— А это кто? — спросила Лисичкина мама, увидев Маку.
— А это… — Лисичка схватила Маку за руку. — А это Маша. Она должна найти свою маму. У нее мама потерялась. Пускай она сегодня у нас побудет.
И Мака вошла в Лисичкин дом.
Часть четвертая
Глава XXXII. Снова комната под крышей
