– Я был всего лишь мальчишкой-студентом.
– А сейчас ты женатый мальчишка. Прошла всего неделя, а ты уже наведываешься к бывшим подружкам. Впечатляет.
Ему было явно неловко.
– Не хочу говорить об этом. Я пришел сюда ради тебя. Я хочу помочь. Если ты позволишь.
Габриэль готова была признать, что ее спокойствие его озадачивает. Он же не мог знать, что она утроила свою дозу ксанакса[4]. Много лет назад, чтобы снять приступы паники после происшествия в Брауне, доктор прописал ей это препарат. С тех пор прием его, вместе с витаминами, превратился в ежедневную привычку. Давным-давно она перестала думать о ксанаксе как о наркотике. Уж слишком мрачное это слово, она предпочитала «эмоциональный витамин».
– Не знаю, чем ты можешь мне помочь, – ответила она. – Ты известный человек, Дин Пол, но на негритянское сообщество имеешь очень небольшое влияние.
В ответ он принялся забавно жестикулировать в манере рэп-исполнителей:
– Хей, не цени меня дешево, ты! Я могу пригодиться тебе.
Габриэль рассмеялась. По-настоящему. Как не смеялась уже много дней. Он усмехнулся:
– Ты замечательно смеешься. Как приятно вновь слышать твой смех.
И ее веселость тут же растаяла. Некая близость возникла между ними на свадьбе. И сейчас вот опять, здесь, появилось нечто подобное. Смущение и страх закрались в ее душу. Габриэль понимала, что готова сделать все, что он захочет, невзирая на последствия. Святость брачных уз, покой ее собственной души – она почувствовала себя уязвимой.
– Зачем ты сделала это, Габби? – Вопрос застал ее врасплох. – Я могу понять стремление сделать карьеру на эстраде, но ты полностью изменила себя, создала заново.
– Ты не понимаешь мир хип-хопа.
– А ты понимаешь?
– Я черная.
– Поздравляю. Но если это все, что для этого нужно, отчего тогда ты скрываешься здесь?
Габриэль встала и подошла к окну. Затем резко обернулась.
– Мне необходимо было создать другую личность. Быть кем-то еще. Человеком, который не позволяет, чтобы с ним происходили разные неприятности.
Дин Пол внимательно смотрел на нее.
– Не понимаю. Раньше ты все время говорила о доме, о своей семье. Думаю, тебя баловали гораздо больше, чем даже меня. Послушать тебя, так Гросс-Пойнт был эдаким большим воздушным шаром.
– Может, так оно и было, – тихо сказала она. – И это было худшей подготовкой к реальному миру.
Он тоже поднялся, внезапно разволновавшись.
– Что случилось, Габби? С тех пор как мы расстались, ты стала не похожа на себя. Все так говорят. Во всем обвиняют меня. Как будто я разбил твое сердце, растоптал душу и оставил после себя пепелище. Я избегал общения, потому что не хотел признавать тот факт, что могу произвести на девушку такое впечатление. Только потому, что расстался с ней? Это уж чересчур. Ведь тебя изменило что-то другое, правда?
Губы Габриэль дрогнули. Она была так близка к тому, чтобы открыть ему свою тайну. Первое слово уже готово было сорваться с ее губ… но умерло, так и не родившись. В самый последний момент она отвернулась к окну.
– Габби! – Он почти умолял.
Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не потерять самообладания.
– Ты явился, чтобы помочь или провести сеанс ментального экзорцизма?
Но ее голос все же дрогнул.
Дин Пол глубоко вздохнул:
– Просто скажи, как я могу облегчить твою участь.
– Попроси, чтобы Майкла Джексона снова арестовали. Может, это отвлечет внимание репортеров.
Он тихонько рассмеялся.
Габриэль, в свою очередь, с облегчением вздохнула: пытка закончилась. На некоторое время она могла чувствовать себя в безопасности. Посмотрев прямо в лицо Дину Полу, она улыбнулась:
– Какой-то пресс-агент написал мою официальную биографию. Представляешь? Понимаю, я допустила ошибку, пустив это дело на самотек, но я и представить не могла, что получится такая ерунда.
– Когда имеешь дело с прессой, нужно держать под контролем каждую мелочь. Мой отец научил меня этому давным-давно. – Он помолчал и продолжил: – Кто занимается твоими заявками?
Она озадаченно уставилась на него.
– На интервью, – пояснил он.
Габриэль пожала плечами:
– Студия, полагаю. А здесь на все звонки отвечает Медвежонок.
