Здесь конец Свебии. Отнести ли певкинов, венедов и феннов к германцам или сарматам, право не знаю, хотя певкины, которых некоторые называют бастарнами, речью, образом жизни, оседлостью повторяют германцев. (Плиний Старший твердо относит певкинов и бастарнов к пятой, из пяти, группе германцев.) Неопрятность у всех, праздность и косность у знати. Из-за смешанных браков их облик становится все безобразнее, и они приобретают черты сарматов. Венеды переняли многие из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой; все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне. У феннов — поразительная дикость, жалкое убожество; у них нет ни оборонительного оружия, ни лошадей, ни постоянного крова над головой; их пища — трава, одежда — шкуры, ложе — земля; все свои упования они возлагают на стрелы, на которые из-за недостатка в железе насаживают костяной наконечник. Та же охота доставляет питание как мужчинам, так и женщинам; ведь они повсюду сопровождают своих мужей…

Тацит в конце I века н. э. застал и описал следующую ситуацию в Центральной и Восточной Европе. Прибалтийское побережье занимают эстии (летто-литовские племена, имя которых перешло финским эстам), у которых римские купцы берут янтарь. На самом севере Ботнического залива живут фенны — лопари- лапландцы (тоже относящиеся к финской группе, но не финны, которые в это время уже перешли к земледелию). На южном побережье Балтики уже высадились новые германские племена из Скандинавии: от ругов на левобережье Одера до готонов (будущие готы) на правобережье Вислы. Южнее почти всю территорию центральноевропейских равнин между Одрой и Вислой занимают лугии. От восточных отрогов Карпат на юго-запад до устья Дуная — бастарны. На самих Карпатах обитают котины и осы, которых различают уже по языку — у одних галльский (т. е. кельты), у других паннонский (т. е. фракийцы). Таким образом, венедам достается место в среднем и верхнем течении Вислы.

Кроме висленских венедов и адриатических венетов известно еще одно племя с таким же названием. Юлий Цезарь сообщает о населявших современный полуостров Бретань галльских племенах венетов. Объясняя ситуацию с многочисленными венедами-венетами, В. Я. Петрухин предположил, что —

— венеды — традиционный для античной историографии этикон, во многом условное название некоего народа, живущего за пределами собственно «античного» греко-римского мира.

Но это скорее не так, чем так. Венеты Бретани — не некий неведомый и загадочный народ, где-то там живущий, а вполне конкретные племена, оказавшие самое решительное сопротивление утверждению Рима в Галлии и самым жестоким образом за это поплатившиеся — казнью всего общинного совета и продажей в рабство всех граждан венетского округа. И вся история этих венетов-галлов рассказывается не понаслышке, а непосредственным участником — Юлием Цезарем:

Это племя пользуется наибольшим влиянием по всему морскому побережью, так как венеты располагают самым большим числом кораблей, на которых они ходят в Британию, а также превосходят остальных галлов знанием морского дела и опытностью в нем. При сильном и не встречающем себе преград морском прибое и при малом количестве гаваней, которые вдобавок находятся в руках именно венетов, они сделали своими данниками всех, плавающих по этому морю.

Так что есть полное основание считать, что название «венеты» у галлов Бретани — это именно самоназвание, такое же как белги, гельветы, эдуи и другие, о которых пишет Цезарь. То же самое относится и венецианским венетам — народу с собственной письменностью и государственностью, торговыми связями с Римом, которые инкорпорировались в римское государство и принадлежность которых «античному» миру подтверждается комплиментарностью их верховного божества Марса Латобика римскому Марсу же. Таким образом, оба этих народа, и бретонские и венецианские венеты, вполне принадлежат к «античному» миру, и для обоих эти названия являются именно самоназваниями.

Один из первых читателей этих заметок, замечательный лингвист, выступающий в интернете под именем wiederda, добавляет, что —

— по мнению академика И. М. Тронского, *weneto — принадлежит к индоевропейским этнонимам, рассеянным по различным территориям в результате доисторических миграций. То есть его уже исторические носители (в Арморике, Сев. Италии, Прибалтике) вряд ли представляли собой генетическую общность.

Таким образом, у Тацита описание образа жизни венедов и окружающих их народов слишком общее, делает вывод К. Егоров. В нем есть только те признаки, по которым венедов можно отнести либо к кочевникам, подобным сарматам, которые не имеют домов, а ездят в кибитках и на конях, либо к оседлым варварам, подобным германцам, которые дома имеют и передвигаются пешком. Здесь нет никаких специфических характеристик, могущих проявить этническую принадлежность венедов.

Другое, очень краткое упоминание венедов есть у Плиния, который причисляет их к сарматам. Плиний, в отличие от Тацита, не анализирует характеристики, присущие собственно венедам, а навешивает на них «этикетку», основываясь на внешних по отношению к ним соображениях. Для Плиния вся территория восточнее Вислы — это Сарматия, и, следовательно, племена, там живущие, — это племена сарматские.

Кроме Тацита и Плиния венетов, скорее всего, тех же самых, упоминает и Клавдий Птолемей в своем «Географическом руководстве» (II в. н. э.):

…занимают же Сарматию большие племена: венеды вдоль всего Венедского залива и севернее Дакии певкины и бастерны (бастарны), а вдоль всего побережья Меотиды языги и роксаланы, и глубже —

— то есть внутри, между —

— этих гамаксобии и аланы-скифы.

Птолемей, будучи более поздним автором, информативен гораздо меньше Тацита и к тому же ошибочно выводит венедов на побережье Балтики, которое в I–V веках занимали высаживающиеся волнами одно за другим германские племена.

Таким образом, остается сделать вывод и нам: какую-либо этническую принадлежность венедов- венетов, опираясь на свидетельства древних авторов, установить нельзя. Правда, интересную пищу для размышлений дает такое указание:

Форма этнонима у Тацита (Germ. 46: Venethi), как и соответствующие его формы у Плиния (Nat. Hist. 4. 97: Venedi) и Птолемея (III. 5. 7, 8: ????????), говорит о германском источнике. Написание — th-/-d-(-?-) отражает — ?-/-?-, с чередованием по закону Вернера, получившееся из и.-е. — t — в результате общегерманского передвижения согласных. Эта германизированная форма встречается у античных авторов только при обозначении венетов восточноевропейских. [27]

Получается, античным писателям про венедов рассказывали германцы? Не бастарны ли, в античных землях воевавшие?

Возможно. Позиционное сужение [e] > [i] было характерно для многих древнегерманских языков в разное время. Вероятно также, что это название могло пойти как раз непосредственно от пшеворцев. Если предположить, что те говорили на диалекте прагерманского языка, то это предположение, конечно, ничего не дает с научной точки зрения, но зато позволяет еще с одной стороны взглянуть на лингвистические параллели в немецком и русском языке.

Во всяком случае, есть о чем подумать. Ведь Тацит писал в промежутке между 55 — около 117 гг. н. э.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату