— Так это же прекрасно! Раз этот парень полное «никто», то, значит, и писать о нем можно все что угодно, так?
Сотрудники сказали, что хрен его знает. Вроде так.
— Хотите, за эту работу возьмусь я? — спросил Уолтер.
Сотрудники с сомнением на него посмотрели. В изданиях, принадлежащих «Стрит-энд-Смит», Гибсон заведовал рубрикой «Досуг»: фокусы, шарады, шахматные задачки, трюки с игральными картами. Мысль, будто этот забавный малый способен написать хоть что-то путное, никогда не приходила в голову сотрудникам редакции.
Уолтер все еще стоял и улыбался. Сотрудники все еще смотрели на него и сомневались. Никто из них тогда еще не знал, что Гибсону суждено стать самой яркой звездой американской литературы своего времени.
3
На тот момент Уолтеру было чуть за тридцать. Но в журналах он публиковался уже больше четверти века подряд. Впервые его работа была напечатана, когда автору не исполнилось и семи лет. Это была загадка, которая звучала так:
«Возьмите цифру „четыре“,
Напишите ее так, как писали в Древнем мире.
И из растенья беззаботного
Получишь место, где работают».
Отгадка состоит вот в чем. Если цифру «4» написать по-римски, как «IV», то ее можно будет прочесть, как «iv», то есть «ivy», что по-английски значит «плющ», то есть растение, а слово «plant» («растение») по-другому означает «завод». То есть «место, где работают». Что и требовалось доказать.
В смысле составления загадок, головоломок и прочих шарад Гибсон был работоспособен, будто землеройная машина. В пятнадцать лет, еще не окончив школу, он уже вел в местной газете своего городка развлекательную рубрику, все задачки для которой придумывал самостоятельно. Еще одной его страстью были фокусы. Уолтер гордился тем, что в состоянии разгадать секрет любого фокуса. Ну, или почти любого. Даже самая первая опубликованная им книжка была не приключенческим романом, а пособием «Как развлечь гостей фокусами».
После колледжа он попробовал сделать карьеру в страховом бизнесе, но быстро понял, что стуча на пишущей машинке заработает куда больше. Всего через пару лет в Филадельфии не осталось издания, для которого Гибсон не составлял бы шарады и шахматные задачки. Кстати, именно этот парень первым в Штатах стал публиковать только-только изобретенные тогда кроссворды, и именно с его подачи они сумели стать обязательным элементом газетных подвалов.
Из Филадельфии Гибсон перебрался в Нью-Йорк. Газет с журналами здесь было больше, а значит, и возможностей заработать тоже. За следующие три года Уолтер опубликовал 1080 выпусков «Фокусы после обеда», каждый из которых был изобретен им лично, полторы тысячи выпусков «Ежедневных Загадок», почти две тысячи выпусков «Мозговых Тестов» (задачек в стиле проверки на
Именно такой человек теперь стоял посреди редакции «Стрит-энд-Смит» и утверждал, что в состоянии написать роман о герое по имени Тень.
— Вы действительно готовы о нем написать? — сотый раз подряд уточняли сотрудники.
— Ну да, готов, — кивал Гибсон.
Из редакции он вышел, имея в кармане контракт на четыре первых романа. Именно четыре номера собирались выпустить издатели до конца года. Тем же вечером вставив в печатную машинку чистый лист, Уолтер взялся за работу.
4
Главный вопрос, который интересовал всех слушателей «Часа Детектива», состоял вот в чем: Тень, он, вообще, на чьей стороне? В смысле за добро или за зло? Преступник он или борец с преступлениями? Если за добро, то с какой стати у него такой гаденький смех? От Гибсона все ждали, что он сразу же объяснит в чем здесь дело, да только тот слишком долго морочил публике голову своими копеечными фокусами, чтобы не уяснить самого главного правила иллюзиониста: хочешь, чтобы тебе аплодировали? — как можно дольше води всех за нос!
Этим Гибсон и занялся. Сперва все вроде бы шло к банальной развязке: Тень — это просто некий богач, решивший посвятить себя борьбе со злом. Своим трюкам (точно так же, как Бэтмен или герои Жана- Клода Ван-Дамма) он научился во время долгого путешествия в глубинах Азии. По ходу даже выяснилось его подлинное имя: Лемон Кранстон. Но ровно в тот момент, когда читатель разочарованно корчил лицо («Как все, оказывается, банально!»), к Лемону заявлялась подлинная Тень, выяснялось, что сам Лемон здесь вообще не при делах, и распутывать тайну приходилось опять с начала.
Несколько романов спустя Гибсон намекнул, что вроде как Тень ужасно изуродован. Потом стали ходить слухи, что его единственная примета — здоровенная татуировка кобры на груди. В романе «Тень Атакует» один из злодеев утверждает, будто видел лицо Тени и чуть не помер от страха, потому что это было «нечто белое, похожее на абсолютно ровный шар». А в «Тени, Которая Не Отбрасывает Тени» выяснялось, что лиц у Тени много, но вот своего, единственного, вроде как нет совсем.
Объяснять хоть что-то Гибсон не собирался. Наоборот, с каждым романом он только еще больше запутывал публику. Тень везде и нигде. Он все знает, а его не знает никто. В общем, готовьте денежки, дорогие читатели, на подходе следующий том.
Единственное, что было известно о Тени наверняка, то, что он владеет гипнозом и носит черный плащ. По слухам, и то и другое Гибсон списал со своего приятеля, которого звали Ховард Торстон. Тот был владелец самого масштабного шоу фокусов в США и первым из иллюзионистов стал работать с залом. Просил аудиторию, чтобы несколько человек выбрали карты из колоды. После этого колоду тасовали и помещали в прозрачный стакан. Фокусник произносил заклинание и выбранные одна за другой карты сами выползали из стакана.
Общее впечатление от героя оставалось мрачноватым. До Гибсона разделение персонажей на хороших и плохих было незыблемее Великой Китайской стены. Ребята, вроде Баффало Билла, Холмса или Зорро, боролись со злом, не снимая белоснежных перчаток. Никто из них никогда не ругался матом, по- джентльменски вел себя с дамами и терпеть не мог убивать противников — разве уж те сами нарвутся. Тень стал первым, кто стал бороться со злом, используя методы самого зла. Защищая закон, он не обращал на закон никакого внимания. Он носил черное, лил кровь легче, чем воду, и запросто мог просверлить череп убийцы электродрелью. Тень был типичным «плохим парнем», просто воевал этот парень почему-то на стороне добра.
Дебютный роман серии назывался «Живая Тень, или Убийство по соседству». Его раскупили еще до того, как выпуск успел доехать до газетных киосков. «Стрит-энд-Смит» решило выпустить второй том каким- то совсем уж невиданным прежде тиражом — читатели смели с прилавков и его. После этого издатели схватились за голову: и при таких продажах они собираются издать до конца года всего четыре номера?!
Гибсону было предложено срочно явиться в редакцию для подписания нового контракта. Руководство издательства хотело знать: на что именно Гибсон готов за реальные бабки?
Сможет ли он сдавать по роману в два месяца? Уолтер растерянно улыбнулся и сказал, что,
