— Можно подумать, первый раз слышишь, — насмешливо бросила она.
— Правда, — честно призналась Катерина. — Я вообще об этом не думала.
— Удивительно. А ведь была замужем.
— Что-то не заметила, — усмехнулась Катерина. — Насколько я помню, это занятие меня, напротив, напрягало.
— Значит, что-то мешало. Голова, я думаю. Но сейчас, я понимаю, у тебя есть объект. Ей-богу, это занятие расслабляет. Даже меня. — Она засмеялась. — Соединилась бы с Вадимом всерьез.
— Невозможно. — Катерина покачала головой, опускаясь на стул в углу и наблюдая за хозяйкой. — Пока не разберусь с братом и матерью, для меня нет такого варианта. Никого не собираюсь нагружать своими проблемами. Уже проходила.
— Я это от тебя уже слышала, дорогая. Но ты едва дышишь.
Она кивнула. Это правда. Более того, она не только дышит с трудом. Она все делает с трудом. Как будто все силы истрачены — однажды в школе она пробежала длинную дистанцию и после финиша дышала точно так.
Но разве сейчас финиш?
— Ты закрыла на замок нижнюю часть тела, — продолжала Ольга Петровна, — это значит, ты перекрыла путь энергии, которая проходит через тебя. Что получается? Застой. От этого напряжение, раздражение. — Она улыбнулась. — По-моему, это понимают сейчас даже наверху. — Ольга Петровна подняла голову. — Ты думаешь, что просто так переключили внимание всех на эту часть? — Она засмеялась. — Надеются, что все станут снимать напряжение именно так. Чтобы не было тревоги, которая бог знает чем может обернуться… Очень эффективный способ управления народом. И собой тоже, поверь.
Катерина молча слушала. Она чувствовала свежие запахи на кухне — Ольга Петровна приготовила салаты. В духовке запекалась рыба. Она угадала: купила белое вино.
— Что матушка? — спросила Ольга Петровна.
— Ей там нравится. Она говорит, хочет жить там всегда.
— Вот как? Там лучше, чем в Москве?
— Легко дышится, говорит. Уж не знаю отчего. — Она специально сделала акцент на 'дышится'.
Ольга Петровна засмеялась.
— А ты ехидная. Конечно, способ освобождения, о котором я только что сказала, не единственный. Но для тебя будет эффективный.
— Мать говорит, что второй раз в жизни чувствует себя совершенно свободно.
— Ага, в первый — в аномальной зоне, в Якутии, — кивнула Ольга Петровна. Она не спросила, она была уверена.
— Да, — ответила Катерина. — И сейчас. Может, то место на самом деле особенное.
— Все хорошо, Катерина. Кроме того, что ты делаешь с собой, со своей жизнью. Твой брат уже взрослый мужик. Не заметила? Ты нянчишься с ним столько лет… Он вырос, будет жить так, как может только он.
— Допустим. Но мама?
— Мама? А ты ей не нужна.
— Что?! — ахнула Катерина. — Я не нужна?!
— Нет, — упорствовала Ольга Петровна. — Ей нужны твои лекарства.
— Но как это? — Катерина недоуменно смотрела на Ольгу Петровну.
— Да очень просто. Она в своем мире, не в том, в каком ты. Там своя жизнь, свои интересы. Со взрослыми детьми мы должны быть друзьями, а не вечно зависимыми друг от друга субъектами. — Она улыбнулась. — Катерина, ты исполняешь свой долг, это прекрасно. Но этим долгом не дави свою жизнь. Не отталкивай от себя мужчину, который хочет быть с тобой и готов к этому. Я о Вадиме.
— Он готов, да я нет. Я не готова, — упорствовала Катерина. — Я дала себе слово, когда развелась с Игорем.
— Так забери свое слово обратно. У себя самой, — усмехнулась Ольга Петровна.
— Я дала себе слово, что до тех пор, пока не устрою мать и брата, рядом со мной не будет никакого мужчины.
— Понятно. — Ольга Петровна вздохнула. — Но что значит: устроить мать и брата? Они уже устроены.
— Вы думаете, мама не вернется домой?
— И ты не поселишься в Доме на Каме, — в тон ей сказала Ольга Петровна. — Если, конечно, не загонишь себя туда своей жизнью. Еще раньше, чем Ксения.
— Я не заеду в аномальную зону, — фыркнула Катерина.
— Ты на самом деле считаешь, что причина в том, что Ксения заехала в зону? А может быть, то, что в сорок два она родила Федора, — ты не думала об этом?
Катерина молча кивнула.
— Все сошлось вместе.
— У тебя чрезмерно развитое чувство ответственности. — В тоне женщины звучало насмешливое осуждение. — Это не признак душевного здоровья, последи за собой. А лучше, если ты доверишь Вадиму это занятие.
— Следить за мной? — Катерина вскинула голову.
— Именно так. У мужчин это хорошо получается, когда они по-настоящему любят женщину. Доверься, Катерина.
— Довериться! Ха-ха! Вы тоже знаете это слово?
— А кто не знает? Только ты, я думаю.
— Я… я тоже знаю. Но этого слова я боюсь. — Она повернула к Ольге Петровне испуганное лицо. — Моя мать доверилась… на лету. И что? Какая жизнь у нее и у всех нас! Вы сами знаете.
— Она доверилась себе. Она изменила жизнь свою. Ксения совсем не имела в виду сломать твою, Катерина.
Катерина молча отпила вина, ей стало лень думать, спорить. Наконец стало ясно, что за руль ей сегодня не сесть.
Ольга Петровна заметила туман в глазах гостьи и тихо сказала:
— Комната внука в твоем распоряжении. Только не пугайся его аэрографических этюдов.
— По-моему, я уже забыла, что такое пугаться, — усмехнулась Катерина.
Но когда толкнула дверь комнаты, ахнула. Процессор компьютера был расписан кораллами, водорослями, среди которых плавали экзотические существа. Прелестное создание с головой рыбы-ангела и длинными ногами топ-модели.
— Ох! — выдохнула она. — Будет чем любоваться всю ночь.
Ольга Петровна засмеялась и закрыла дверь за собой.
Катерина смотрела на половину ангела. Похожую рыбку привез Вадим, когда она встречала его в Шереметьево.
Катерина опустилась на жесткий диван, подложила вышитую подушку под голову, свернулась калачиком. Она так и заснула, одетая. А рядом с диваном, на тумбочке, ночевало постельное белье и пижама. Ольга Петровна принесла их, когда Катерина уже спала. Она не стала ее будить — по лицу гостьи было видно, что ей снится что-то хорошее.
'Самое главное не на чем спать, а с кем', — сказала бы она. Судя по лицу, Катерина спала не одна…
14
