Только здесь свевы начали играть по-настоящему важную роль. Можно предположить, что они переправились через Рейн в 406–407 гг., а в 409 г. вторглись на Иберийский полуостров[88]. При разделе в 411 г. они получили южную часть Галисии, а в 419 г., после ухода асдингов, вдвое расширили свои владения, приобщив к ним и северную половину. Отплытие асдингов в Африку и временное отступление вестготов позволило королю свевов Гермериху создать вокруг городов Браги (служившей ему столицей) и Лу-го настоящее государство. Испано-римляне попытались задушить его с помощью Аэция, к которому направили галисийского епископа Гидация — нашего единственного информатора; но Аэций, слишком занятый в Галлии, отказался вмешаться, и местные власти заключили с непрошеными гостями нечто Biponefaedus (известны мирные договоры 433, 437 и 438 гг.).
Однако свевы не отказались от своего дальнейшего продвижения по иберийским землям. В 439 г. они заняли Ме-риду, затем Севилью (441 г.) и даже часть района Картахены. При короле Рехиаре казалось, что вся Испания готова пасть к его ногам, но у свевов не хватило сил, чтобы полностью завладеть и править ею. Карательная экспедиция, предпринятая в 456 г. королем вестготов Теодерихом от имени императора Авита, развеяла этот воздушный замок. Рехиар был разгромлен 5 октября под Асторгой на реке Орбиго; две недели спустя готы вступили в Брагу и разграбили этот город, не делая различий между свевами и римлянами. Рехиар был настигнут на побережье у Порто и предан смерти. Королевский род угас. Но как только готы отвлеклись, свевы вернули себе независимость. Около 464 г. король Ремисмунд сумел получить официальное признание Тулузского двора. После этого королевство свевов — как и сама Галисия — почти на столетие исчезает из историографии.
Как и королевство вандалов, государство свевов выглядит нестабильным и жестоким, то есть рабовладельческим[89]. Из его внутренней истории мы знаем только о религиозных колебаниях, отражавших его внешнеполитическую слабость: король Рехила, умерший в 448 г., был язычником; его сын Рехиар (448–456 гг.) стал ортодоксальным христианином, чтобы заручиться симпатиями империи и избежать вмешательства готов; около 456 г. присланный из Галлии вестготский епископ Аякс увлек свевов в арианство. К середине VI в. король Харарих ненадолго присоединился к ортодоксальной Церкви, чтобы заручиться заступничеством святого Мартина Турского и, возможно, добиться союза с франками; но арианство снова взяло верх. Вскоре его позиции были подорваны миссией другого Мартина, епископа Браги. Около 561 г. король Теодемир перешел в ортодоксальную веру. Перед лицом все еще арианского Толедского королевства это была провокация: в 576 г. вестготский государь Леовигильд напал на короля свевов Миро. В 585 г. последний король Андека попал в плен, а его государство было захвачено — всего за год до перехода вестготов в ортодоксальное христианство. В следующем году имели место два восстания свевов, затем все было кончено: свевы растворились среди готов.
Свевы оставили в Галисии несколько незначительных следов ономастического и археологического характера, которые тяготеют к побережью по обе стороны от Браги. Почти ничто из их языка не перешло в португальский (5 или 6 слов); но их недолгое присутствие, несомненно, обеспечило Галисии часть ее своеобразия, и особенно в церковной сфере. Об их институтах мы не знаем почти ничего, если не считать того, что свевы чеканили монету имперского типа периода до 456 г. Если не считать труда Мартина из Браги — который немногим обязан местной среде[90], — у свевов полностью отсутствует собственная культура, а искусство Галисии представляет собой лишь ответвление испано- готского. Если бы испанских свевов никогда не существовало, в истории не произошло бы никаких заметных изменений.
В) Бургунды
Бургунды (или, точнее, бургундионы)[91] появились в Балтийском регионе в I в. в составе группы виндилов затем они продвинулись дальше, оказавшись в среднем течении Вислы. Но язык и традиции бургундов позволяют с уверенностью говорить об их скандинавском происхождении. Их восточный диалект близок к готскому, а предания, собранные в позднейший период, приводят на «остров, называемый Скандинавия»[92]. Действительно, в Скандинавии немало областей с аналогичными названиями: земля Боргунд на Зогнефьорде в Норвегии, а главное, балтийской остров Борнхольм (в XIII в. Borgundarholm). В III в. бургунды начали перемещаться из своих польских владений на Запад.
После 260 г. они бок о бок с аламаннами попытались преодолеть limes на Декуматских полях, но им не удалось закрепиться на римской территории. Их власть над землями между Роной и центральной Швабией растет настолько, что в 359 г. уже можно вести разговор о бургундо-римских границах[93]. Контакты бургундов с империей в течение 140 лет привели к развитию определенной экономической активности. Несмотря на это, они были подхвачены и унесены на Запад водоворотами, предшествовавшими прорыву 406 г. В результате их забросило к западу от Рейна, в Германию II, иными словами, в область ниже Кобленца.
Начиная с 411 г. бургунды поступают на службу к римской партии, возглавляемой узурпатором Иовином; в 413 г. они заключают faedus с законным императором и получают «ближайшую к Рейну часть Галлии». Это рейнское королевство просуществовало приблизительно тридцать лет. Его слабые попытки экспансии в Бельгию вызвали враждебность Аэция: в 436 г. Аэций натравил на бургундов своих друзей- гуннов. Король Гунтиарий был убит, королевская династия уничтожена, а бургунды обречены на переселение. Весь народ отправился на юг[94].
Однако Аэций не стремился уничтожить бургундов, из которых могли получиться хорошие воины на службе Рима; он ограничился тем, что удалил их из Северной Галлии. Поэтому он выделил им место в Восточной Галлии по соседству с аламаннами — другими, более воинственными германцами, их традиционными врагами. В 443 г. римляне заключили с бургундами новый faedus, по которому бургундам разрешалось осесть в Sapaudiay то есть французской Швейцарии и на юге французской Юры вокруг Женевы[95]. Там они зарекомендовали себя как примерные федераты, готовые служить Риму при первой необходимости: в 451 г. они сражались с Аттилой, а в 456 г. — с испанскими свевами. В 457 г., возвращаясь из Испании, они вознаградили себя «натурой», захватив изрядную долю Лионской I и Вьеннской провинций. Император Майориан поспешил остановить их, и бургунды отступили; но как только император ушел, они вернулись с оружием в руках и заняли Лион[96], затем распространились на район Роны, в южном (Ди, около 463 г.; Везон, до 474 г.) и в северном направлении (Лангр, до 485 г.). Около 495 г. их королевство простиралось от Южной Шампани до Дюранса и Приморских Альп.
Это было государство биполярное (резиденция короля находилась в Лионе, а его наследника — в Женеве) и двух-национальное, так как римляне занимали в нем почти такое же место, как бургунды. Захват власти в области Роны совершился почти мирно; в VII в. предание утверждало, что бургунды прибыли туда «по зову римлян и галлов». Аристократия видела в этом немногочисленном народе, верном принципу faedus, если и не всегда его букве, минимальное зло, почти гарантию. Все бургундские короли, о которых мы знаем что-то кроме имени, показали себя достойными этого доверия. Хильперик I, основатель Лионского королевства, будучи арианином, взял в жены ортодоксальную христианку; он покровительствовал монахам Юры и дружил с Пациентом, епископом Лионским. Его племянник Гундобад (около 480–516 гг.) был почти римлянином, высшим военачальником итальянской армии, верным помощником, а затем наследником патриция Рикимера, «делателя императоров». Сам он посадил на трон двух императоров, Олибрия (472 г.) и Гликерия (473), и, конечно, не желал для себя иного титула, кроме титула патриция, полученного им от первой из его марионеток; но приход к власти Непота (474 г.) вынудил Гундобада вернуться к своему народу[97]. Григорий Турский, хоть и не любивший ариан, все же приписывает Гундобаду заслугу введения законодательства, защищавшего римлян[98], а святой Авит, духовный лидер ортодоксального епископата в его королевстве, поддерживал с ним теплые отношения вплоть до обращения Хлодвига. «Бургундская правда» — один из самых римских среди всех варварских законодательных кодексов — недвусмысленным образом утверждает равенство в статусе между римлянами и бургундами. Оно предоставляет тот же вергельд, что и бургундам, и открывает возможность военной службы, допускает смешанные браки. Бургунды сохраняют за собой только
