— Одетая в красное, да?
Мерилен была тут же, и ей немало труда стоило скрыть нервозность и волнение.
— А отец — разорившийся аристократ? — спросил посол.
— Да, — ответил Коссини.
Обойдя письменный стол, посол пригласил Мерилен и капитана сесть, и сам расположился на диване восемнадцатого века.
— Должен заметить, что ваше предположение, капитан, будто хотели украсть мою дочь, вполне правдоподобно. Хотя и остается только предположением.
— Вы полагаете, это мог быть… захват заложника? — спросил Коссини.
Посол покачал головой:
— Я бы сказал, нет сомнения, что это действуют итальянские бандиты.
— Однако нет прецедентов, не было еще случаев, чтобы они трогали какого-нибудь посла.
— Ваша индустрия похищений расширяется, ищет все новых… клиентов. А почему бы и не в дипломатических кругах?
— Слишком много шума, слишком много риска и… кроме того, — Коссини кисло улыбнулся, — кроме того, у мафии тоже есть понятие гостеприимства. А вы наш гость.
Посол встал, чтобы налить ликеру Мерилен и капитану.
— Мафия, может быть. Но не ваши отдельные преступники или ваши политические экстремисты.
— Конечно, и у нас есть террористы, — признался Коссини. — Ну а у вас свои — ирландцы, к примеру, ведь тоже террористы.
— Северные ирландцы — следовало бы уточнить, — заметила Мерилен. — И действуют они в пределах Великобритании.
— Вижу, начинаем грешить шовинизмом, — с иронией произнес посол. — Лучше судить по фактам.
— Лично я считаю, что за такое преступление, как похищение детей, сначала нужно публично высечь преступника, а потом отрубить ему голову, — сухо сказал Коссини.
Посол протянул ему рюмку:
— Думаю, что мистер Каддафи разделяет ваше мнение. — Чокнувшись с Коссини, он отпил глоток. — Я же со своей стороны благодарю вас за защиту моей дочери. Хочу только, чтобы это была очень незаметная защита. Вы понимаете?
— Естественно.
— Никакой информации для прессы.
— Чем меньше я вижу журналистов, тем лучше себя чувствую, — ответил Коссини. — Они чудовищно осложняют жизнь.
Посол внимательно посмотрел на него, явно желая что-то сказать, но потом обратился к Мерилен:
— Мне кажется, было бы излишне просить вас, мисс Ванниш, ни в коем случае не говорить никому о том, что произошло.
— Излишне, — согласилась Мерилен.
Посол жестом выразил благодарность.
— Вы уверены, что больше ничего не помните? — в свою очередь обратился к ней Коссини.
Она выдержала испытующий взгляд капитана.
— Я сказала все, что знаю.
Коссини обратился к послу:
— Думаю, если бы я расспросил вашу дочь…
— Барбара видела этого человека с расстояния пятидесяти метров, — заметила Мерилен. — Не стоит беспокоить ее. Может быть, вам удастся найти какого-нибудь прохожего, продавца из киоска…
— Мои люди уже работают там. — Он снова посмотрел на посла. — Ваше превосходительство, я вынужден настаивать: мне просто необходимо видеть вашу дочь.
Вздохнув, посол поднялся:
— Хорошо. Я провожу вас к Барбаре. Только подождите немного.
Коссини тоже хотел встать, но посол попросил его остаться на месте, а сам прошел к письменному столу и принялся перебирать бумаги.
— В это время я обычно подписываю документы, — недовольно заметил он. — Срочные бюрократические свинства. — Он не нашел то, что искал. — Мисс Ванниш, какого дьявола я должен подписать?
Мерилен нашла нужные бумаги и подала ему.
— Спасибо. Сегодня вы больше не нужны мне. Вы свободны.
Мерилен кивнула, попрощалась с мужчинами и покинула кабинет.
Она вышла из здания посольства мрачная, обеспокоенная и, даже не ответив на поклон привратника, поспешила к своей машине. Садясь, заметила штрафную квитанцию, засунутую за стеклоочиститель. Это при том, что номерной знак машины был дипломатическим и стояла она на отведенном для посольского транспорта месте.
Удивившись, она хотела позвать привратника, но, взяв бумагу, поняла, что это вовсе не штрафная квитанция.
Вместо соответствующих пометок о допущенном нарушении парковки на бланке печатными буквами было написано анонимное послание.
Мерилен прочитала и перечитала его несколько раз: «ЮРАЛЬФАРОМЕО22», но так и не смогла понять, что скрывается за этой шифровкой. Еще раз внимательно рассмотрела бланк. Больше ничего на нем не было.
Множество беспокойных мыслей одолевало ее, когда она снова села в машину.
В деревушку Марино она примчалась очень быстро. Вывернув из-за крутого поворота, «ланча» остановилась у ворот загородной виллы английского посла, той самой, где Мерилен виделась с Контатти всего лишь двое суток тому назад.
Здание выглядело пустым: жалюзи опущены, двери закрыты на перекладину, никаких признаков жизни. Мерилен позвонила и подождала, тревожась все больше и больше. Позвонила еще. Напрасно.
Чувствуя, что нельзя терять времени, решила вернуться в город, но сначала подъехала к дому Джованны, присматривавшей за виллой в отсутствие хозяев.
— Тот синьор, что помоложе, велел мне закрыть дом, — объяснила озабоченная Джованна, выйдя на порог. Она опасалась, что допустила какую-то ошибку. — Они уехали сегодня утром, очень рано. Все оставили в полном порядке… Но прошу вас, синьорина, войдите. Не хотите ли кофе?
— Нет, спасибо, — ответила Мерилен в задумчивости. — Значит, уехали…
— Я сделала то, что они мне велели.
— Конечно, Джованна, вы правильно сделали. Мне нужно было повидать этих господ, и я думала застать их тут. Вот и все.
— Жаль, что напрасно приехали.
— Увижу их у посла, — сказала она Джованне, стараясь держаться как можно увереннее. — До свидания. — И на прощание помахала девушке.
Некоторое время Мерилен оставалась в полной растерянности, пытаясь разобраться в своих мыслях. Очевидно было, что она принимает участие в какой-то игре, правила которой ей неизвестны. Но ей не хотелось выходить из этой игры. А кроме того, она и не смогла бы теперь это сделать.
И тут она увидела на другой стороне улицы большой магазин электротехники. Решение пришло сразу. Продавщица была любезна и внимательна. Мерилен с нетерпением следила, пока та нарочито медленно вынимала магнитофон из картонной коробки и опускала его на прилавок.
— Это сама маленькая модель на батарейках. Японская.
Мерилен взяла магнитофон, осмотрела клавиши, микрофон, батарейки и поняла, это не то, что ей нужно.
— Хотите проверить? — спросила продавщица.
