— Думаешь, так уж легко переводить на понятный землянам язык? — огрызнулась машина. — Тогда попробуй сама! В пословице говорится о неприятных, но необходимых, а потому общественно полезных и, соответственно, прекрасных функциях.
— Да-да… — Поспешил сгладить неловкость Поль Пиго. — Давайте попробуем еще. Вот эту, например.
'Синица в руках лучше журавля в небе', — выдала машина.
— Но это же слово в слово земная пословица, — сказала я.
— Не спешите, мадам, вы же еще не знаете ее окончания, — произнесла машина-переводчик. — К этой пословице в ее классической форме обычно прикладывается рисунок, на котором птица улетает из рук человека, сердито вытирающего туалетной бумагой испачканные руки. Человек при этом говорит: 'И все же — какая это гадость, синица в руках'.
— Похоже, на сей раз машина утерла нам нос, — засмеялся Чарльз Чоски.
— Еще что-нибудь, — попросила я машину.
И она выдала: 'Когда вы удалитесь, никто не заплачет'.
Мы поняли, что пора уходить.
— У меня серьезные трудности, — сказала я как-то знакомой камирои. Но она молчала, будто я обращалась вовсе не к ней. И тогда я не выдержала: — Вам не любопытно, в чем дело?
— Нет, — честно ответила она. — Но вы можете рассказать, если вам это интересно.
— Я никогда не слыхала о подобных вещах, — начала я. — Большинство выбрало меня командиром военного десанта, который должен освободить плененные войска камирои на планете, о которой я никогда не слышала. Я должна собрать и экипировать эту экспедицию, как мне сказано, за счет моих собственных средств, причем в течение восьми УДЛов, то есть всего за два часа. Что же мне делать?
— Разумеется, делать то, что велено Большинством, мисс Холли. Теперь вы — гражданка Камирои и должны гордиться тем, что вам дали такое ответственное и важное задание.
— Но я же ничего этого не умею! А если я скажу им, что не знаю, как выполнить это задание?
— О, вас лишат гражданства и чуть-чуть покалечат. Вы же изучили наши законы, милочка.
По чистой случайности (я надеюсь, что это не более чем случайность) Большинство поручило нашему политическому аналитику Полю Пиго произвести обследование канализационной системы столицы Камирои. Лично, немедленно и всесторонне, как следовало из директивы. А нашему шефу Чарльзу Чоски то же Большинство повелело подавить восстание аборигенов на одной из планет-колоний и в доказательство успешного завершения операции привезти на Камирои правую руку руководителя мятежа вкупе с его правым глазом.
…Мы сильно нервничали, когда сидели в космопорте в ожидании рейса на Землю. Особенно когда к нам подошла группа знакомых камирои. Но они нас не задержали, а лишь попрощались, причем без особого энтузиазма.
— Мы здесь пробыли так недолго, — заметила я с надеждой в голосе.
— Я бы этого не сказал, — ответил один из них. — Как гласит одна из пословиц Камирои…
— Мы ее уже слышали, — перебил его наш шеф Чарльз Чоски. — Мы тоже не льем слез по поводу предстоящей разлуки.
И мы бегом отправились занимать места на нашем космоплане.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ.
1. Организовать новую, более масштабную полевую экспедицию для детального изучения планеты Камирои.
2. Особое внимание уделить юмору Камирои.
3. В состав новой группы исследователей не включать никого из членов первой полевой экспедиции.
Дыра на углу
тим вечером Гомер Хуз вернулся домой, в привычный уютный круг, куда входили: пес неизвестной породы, считавшийся его личным другом; прекрасный дом, где всегда царила веселая суматоха; любящая и непредсказуемая жена; и, наконец, пятеро детей — идеальное количество (еще четверо было бы чересчур много, минус четверо — чересчур мало). При виде хозяина пес в ужасе взвыл и ощетинился дикобразом. Потом все же уловил запах Гомера и, узнав его, стал лизать пятки, грызть пальцы и всячески выражать радость по случаю появления главы семьи. Хороший песик, хоть и дурак. Впрочем, кому нужны умные?!
Гомер немного замешкался с дверной ручкой. Далеко не во всех книгах имеются описания подобных устройств, знаете ли, а у него к тому же сегодня было некое странное ощущение то ли потерянности, то ли растерянности… короче говоря, состояние, именуемое «не в своей тарелке». Но он разобрался в чем дело (если не получается тянуть, следует повернуть) и открыл дверь.
— Ты не забыл принести то, о чем я просила, Гомер? — осведомилась любящая жена Реджина.
— Что именно ты просила принести меня этим утром, о быстровыпекаемый черничный бисквит моего сердца? — поинтересовался Гомер.
— Если бы я помнила, сформулировала бы вопрос иначе, — пояснила любящая жена. — Но знаю, что точно просила тебя о чем-то, о забродивший кетчуп моей души. Гомер! Взгляни на меня, Гомер! Да ты на себя не похож! НЕ ПОХОЖ! Ты не мой Гомер! На помощь! В мой дом забралось чудовище! Помогите! А-а-а!
— До чего же приятно быть женатым на женщине, которая тебя не понимает, — объявил Гомер, ласково обнимая Реджину и бросая на пол. Не успела несчастная опомниться, как он придавил жену к ковру огромными ласковыми копытами и начал (так, по крайней мере, казалось со стороны) ее пожирать.
— Где ты раздобыла этого монстра, мама? — удивился вошедший сын Роберт. — И почему он запихнул твою голову себе в пасть? Можно я возьму на кухне яблоко? Он что, убивает тебя, ма?
— Ай-ай, — ответила мама Реджина. — Одно яблоко, Роберт, не больше, с тебя хватит… Да, думаю, он решил меня съесть.
Сын Роберт взял яблоко и выбежал во двор.
— Привет, папа, что это ты делаешь с мамой? — удивилась вошедшая дочь Фрегона. Ей уже исполнилось четырнадцать, правда, для своего возраста она была ужасно глупа. — Похоже, ты задумал ее убить. А мне всегда казалось, что прежде чем проглотить человека, с него сначала сдирают кожу. Ой! Да ты совсем не папа, верно ведь? Какое-то чудище. Я сначала приняла тебя за папу. Выглядишь совсем как он, если не считать того, как ты выглядишь.
— Ай-ай, — сообщила мама Реджина сильно приглушенным голосом.
Ничего не скажешь, в этом доме умели повеселиться.
Этим вечером Гомер Хуз вернулся домой, в привычный уютный круг, куда входили: п. н. п.; п. д.; л. и н. ж.; п. д. (еще четверо было бы чересчур много).
Собака приветливо виляла хвостом и ластилась. Сын Роберт жевал сердцевинку яблока на переднем газоне.
— Привет, Роберт. Что сегодня нового?
— Ничего, папа. Здесь вечно такая скукотища. Ах, да, в доме монстр. Чем-то на тебя смахивает. Пожирает заживо маму.
— Пожирает заживо, говоришь? Как это? — расспрашивал Гомер.
— Уже заглотил ее голову.
— Смешно, Роберт, ничего не скажешь, здорово смешно, — похвалил Гомер, входя в дом.
