случайных дыр или моделей входа, но мой метод — единственный, который я сумел придумать сам.
— Тут какое-то несоответствие, — возразил доктор Корт. — Если, как вы утверждаете, личности отдельны и независимы, как же можно перевоплощаться из одной в другую?
— Но я вовсе не перевоплощаюсь из одной в другую, — отмахнулся Диоген. — Здесь вам читали лекции три Диогена подряд. К счастью, я и мои коллеги — единомышленники, мы работаем в тесном контакте. Только сегодня вечером мы провели на вас успешный эксперимент по признанию замен. О, какие результаты! Какие перспективы исследований! Я выведу вас из узкого круга гештальта-два и покажу новые миры. Миллионы новых миров!
— Вы говорите о комплексе гештальт-два, к которому мы обычно принадлежим, — сказала жена Реджина. — А также о других — до гештальта-девять, а может, и до сотни. Но разве гештальт-один не существует? Обычно люди начинают считать с одного.
— Почему же, он есть, Реджина, — заверил Диоген. — Я обнаружил и дал ему номер еще до того, как осознал, что обычный мир большинства из вас подпадает под категорию гештальта-два. Но я не собираюсь снова посещать своего двойника из первого мира. Невероятно напыщенный занудный тип. Правда, одна грань его заурядности достаточно полезна. Люди типа гештальта-один именуют свой мир повседневным. Пусть нижайшие из нас никогда не падут так низко!
Последнюю фразу Диоген выкрикнул в тихой панике и при этом казался чем-то встревоженным. Он превратился в другого, и этому новому Диогену не понравилось то, что он увидел.
—
Гомер Хуз был не особенно подлым. Он только что вернулся, опоздав на несколько минут, и увидел двух типов, смахивающих на него и обхаживающих его жену Реджину. Мало того, тут же торчали эти краснобаи, доктор Корт и Диоген Понтифекс, которым нечего было делать в его доме в его же отсутствие!
Он размахнулся. А как бы вы поступили на его месте?
Эти три Гомера были парнями сильными и проворными. Да и крови в них было хоть отбавляй. Вот она-то и текла ручьями, под крики людей и треск ломающейся мебели, бледно-желтая кровь, жемчужно- серая кровь… у одного из Гомеров даже оказалось что-то вроде красноватой крови. Да, эти трое мальчиков устроили настоящий погром!
— Дай мне пакет кориандрового семени, Гомер, — велела жена Реджина последнему Гомеру, вынимая у него пакет из кармана. — Что же, я не против иметь в доме сразу троих! Гомер! Гомер! Гомер! Перестаньте пачкать кровью ковер!
Гомер всегда был бойцом. И Гомер тоже. Не говоря уже о Гомере.
—
С этими словами доктор Корт вышел из двери походкой человека, не слишком уверенно державшегося на ногах.
—
— С меня хватит! — проревел один из Гомеров, правда, неизвестно какой, когда его вырвали их кучи-малы и швырнули о стену. — Мир и покой — все, о чем мечтает человек, возвращаясь вечерами домой! Мир и покой — все, что ему нужно, и что же он находит в собственном жилище?! Парни, я собираюсь снова прийти домой и стереть из своей памяти все это безобразие. И когда сверну за угол, буду громко насвистывать «Дикси» и вести себя как самый миролюбивый человек в мире. Но как только открою дверь… вам, парни, лучше к тому времени исчезнуть!
И Гомер шагнул к порогу.
Этим вечером Гомер Хуз вернулся домой в п. у. к.: все было на месте. Он нашел жену Реджину в приятном одиночестве.
— Ты не забыл принести кориандровые семена, Гомер, легкая паутинка моей души? — осведомилась жена Реджина.
— Вроде бы не забыл их купить, Реджина, но почему-то в кармане ничего нет. Лучше не спрашивай, где я успел их потерять. Я и без того пытаюсь что-то забыть. Реджина, я случайно не приходил уже перед этим домой?
— Не помню такого, маленькая трехцветная фиалка.
— И здесь не было двух парней, похожих на меня, как капли воды, только чуточку других?
— Нет-нет, крошка. Я люблю тебя, и все такое, но никто и никогда не может выглядеть, как ты. И никого, кроме тебя, здесь не было. Дети! Ужинать! Папа пришел!
— Порядок, — кивнул Гомер. — Просто замечтался по пути домой, так что все это мне привиделось. И вот я здесь, в своем прекрасном доме, со своей женой Реджиной, и через секунду прибегут дети. Раньше я и не сознавал, как все это замечательно. А-а-а-а… ТЫ НЕ РЕДЖИНА!!!
— Ну, конечно, Гомер, я Реджина. Ликоза Реджина, название моего вида. Ну же, идем, ты ведь знаешь, как я обожаю наши вечера вдвоем!
Она подхватила его, медленно, любовно переломала ноги и руки, чтобы было легче управляться, разложила на полу и принялась пожирать.
— Нет-нет, ты не Реджина, — всхлипывал Гомер. — Ты похожа на нее и еще на огромного чудовищного паука. Доктор Корт был прав, нужно заделать ту дыру на углу!
— Этот доктор Корт сам не знает, что говорит, — промычала Реджина, энергично жуя. — Все твердит, что я патологическая обжора.
— Опять ты ешь папу, мама? — строго спросила вошедшая дочь Фрегона. — Зачем это? Ты ведь знаешь, что сказал доктор?
— Это паук, который во мне сидит, — пожаловалась мама Реджина. — Жаль, что ты не принес кориандр. Я так люблю приправлять тебя кориандром!
— Но доктор сказал, что тебе полезно сдерживать аппетит, мама, — вмешалась дочь Фрегона. — Потому что папе в его возрасте все труднее и труднее так часто отращивать конечности. Доктор сказал: кончится тем, что папа рано или поздно разнервничается, и что тогда?
— Помогите! Помогите! — вопил Гомер. — Моя жена — гигантский паук, пожирающий меня заживо! Мои ноги и руки уже съедены! Если бы я только мог превратиться в первый кошмар.
— Все, что мне нужно — это немного любви и внимания, — промямлила Реджина с полным ртом.
— На помощь, на помощь! — сказал Гомер, когда от него осталась одна голова. — Ай-ай.
Все фрагменты речного берега
