какие-то особенные достоинства, а ее дверные обязанности.
Выброшенная же в дровяник Дверь вскоре поняла, что вне избы и без избы она ничего собой не представляет. Ровным счетом ничего. Даже скрипеть не может вне избы.
Такова печальная история одной зазнавшейся Двери, которая оказалась в одиночестве.
Шумливое море
О чем только не рассказывает Говорливый камень на реке Вишере! Хорошая у него память. Он знает даже и то, что было много миллионов лет тому назад. Вот что рассказал он как-то прибрежным хвойным лесам и крутым берегам Вишеры.
Может быть, вы не поверите, только там, где сейчас растут леса, высятся Уральские горы и наливаются колосья ржи и пшеницы, было Пермское море. Оно было достаточно велико, но мелководно, а поэтому шумливо, чванливо и заносчиво.
Заносчивость Пермского моря переходила всякие границы. Оно стало грубить родной матери — Земле.
— Кто ты такая? — однажды сказало Море. — Зачем ты нужна? Из-за твоих берегов и островов негде разгуляться моим волнам.
— Перестань дерзить, — предупредила его мать Земля. — Я породила тебя. Я — твои берега, твое дно. Я — чаша, в которую ты налито.
— Что-о? Что ты сказала? — вскипело Пермское море. — Да я тебя дочиста затоплю и смою твои негодные леса вместе с холмами, горами и полянами.
Сказав так, Море заключило союз с морским разбойником Ветром и кинулось на Землю.
Увидев это, деревья, звери, травы, птицы и насекомые очень испугались и с плачем бросились к своей матери Земле.
— Родимая! Не дай нам пропасть! Что будет с нами, когда Море затопит тебя. Мы не хотим превращаться в рыб и морские растения.
— Не буйствуй, глупец! — еще раз предупредила Земля. — Перестань водить дружбу с этим бездомным бродягой Ветром. Расти вглубь, а не вширь. Иначе у тебя не хватит воды и ты обмелеешь, а обмелев — высохнешь.
А Море в ответ на это подняло свою бесчестную мутную волну на родную мать и крикнуло угрожая:
— Молчи, старуха! Готовься к своему последнему часу.
Тогда мать Земля распрямила свою грудь. Возвысилась Уральскими горами. Потом она сделала глубокий вздох, и дно Пермского моря поднялось выше его мутных и шумливых волн.
Вскоре Море стекло Печорой, Камой, Вычегдой, Вяткой и другими реками в разные моря. На его месте зазеленели леса, поселились звери и птицы. А много тысяч лет спустя появился человек, построивший деревни, села и города.
Вот что рассказал Говорливый камень, который высится и по сей день на реке Вишере.
Четыре брата
У одной матери было четыре сына. Всем хороши удались сыновья, только друг дружку братьями признавать не хотели. Ничего схожего между собой не находили.
— Уж если, — говорит один брат, — кого и вздумаю я братом назвать, так только лебяжий пух или, на худой конец, хлопковое волокно.
— А я, — говорит второй брат, — на стекло похожу. Только его и могу своим братом признать.
— А я белому дыму брат, — говорит третий. — Недаром нас одного с другим путают.
— А я ни на кого не похож, — сказал четвертый брат. — И некого мне братцем назвать, разве только слезы.
Так и по сей день спорят четыре родных брата: белый Снег, синий Лед, густой Туман да частый Дождь, — друг друга братьями не называют, а матушку Воду все четверо родимой матерью величают.
Бывает такое на свете… Не всегда брат брата узнает!
Вечный король
Один надменный король сказал другому королю:
— Как ты смешон и мал! Тебе никто не воздает королевских почестей. Тебя даже не называют «ваше величество». Какой же ты король?
— Увы, — ответил тот, — между тем я король. К тому же я самый известный из всех королей! Меня знает весь свет. Обо мне написаны тысячи книг. Я беспрерывно нахожусь в сражениях… Но меня никто не назовет кровавым королем. Побеждая в битвах, я не проливаю ничьей крови. Оказываясь побежденным, я остаюсь невредимым. Пусть моя армия малочисленна, но она бессмертна. Пусть в моем флоте всего лишь два судна, но они непотопляемы. Я единственный из королей, которого нельзя свергнуть. Я единственный из королей, кому революции приносят новую популярность в народе и признание…
Так говорил при общем молчании, ничего не преувеличивая, не произнося ни единого слова неправды, всемирно известный король, стоя рядом со своей королевой в окружении свиты на… шахматной доске.
Пастух и скрипка
Она родилась в мастерской деревенского столяра, большого любителя музыки. Ее красота удивляла даже больших мастеров скрипичных инструментов. Говорят, что столяр вдунул в нее свою душу и она от этого стала звучать, как живая.
Всякий проходивший мимо дома столяра останавливался, когда она пела о солнце и небе, о лесе и говорливых ручейках, золотистых полях и цветении садов родной чешской деревни.
Слушая ее, умолкали певчие птицы. Только один из лучших соловьев округи отваживался иногда вторить ей своей песней. А досталась она Ослу, который притворился музыкантом.
Осел, выбившись в подмастерья, завладел после смерти одинокого столяра всем его имуществом и этой прекрасной Скрипкой.
Это было ужасно. Играя на Скрипке собачьи вальсы, конские галопы и ослиные рапсодии, он довел Скрипку до неузнаваемости. Ее тонкие и певучие струны стали походить на разлохмаченные шнурки. Дека оказалась в царапинах и пятнах. Гриф из черного превратился в серый. Ослабли расшатанные колки. Он уже играл на ней, как на балалайке, доламывая последнее.
Однажды в бродячем балагане Осел увидел клоуна, игравшего смычком на пиле. То сгибая, то разгибая пилу, клоун добивался подобия мелодии, производившей на некоторых, в том числе на Осла, неотразимое впечатление.
Вскоре Осел приобрел у клоуна пилу, а Скрипку забросил на чердак.
