все до конца! Вика взяла себя в руки, спрятала поглубже желание сбежать, спрятаться как маленькой под стол и начала одного за другим вызывать подчиненных, двигаясь дальше по своему давно составленному плану, привлекая к этому процессу и всех своих недоброжелателей, пытаясь не обращать внимание на ухмылки и гримасы.
Но держать ситуацию в своих хрупких руках становилось все сложнее. Кожей чувствовалось плотное кольцо неприязни и агрессии, сомкнувшее вокруг нее. К недовольству директоров добавилось недовольство рабочих. Она и не догадывалась, что все так серьезно! Некоторые из обиженных заходили к ней в гостиницу и расспрашивали, расспрашивали… Требовали. И потом выжидающе смотрели на ее реакцию. Девушка понимала, что прояви она сейчас хоть каплю слабости, ей этого не простят, — растопчут на месте.
— Так по закону положено, — спокойно объясняла Вика снова и снова, — нельзя допускать вилки в окладах за одну и ту же работу. Юрист вам подтвердит.
— А почему раньше было по-другому? Мы ведь как-то жили и с нарушениями! Все было нормально и без всяких новшеств!
— Нарушений здесь много, с этим я согласна. Но мне ведь платят не за то, чтобы я на них глаза закрывала. Правда? Подождите, может, вам эти новшества еще и понравятся.
Распрощавшись с рабочими, Колесникова не могла не осознавать, что ее силы на исходе и уже молила Бога, чтобы произошло что-то и чтобы после этого что-то ей стало легче.
Жук, несмотря на неприязнь, мешать выполнить задуманное не стал и делал все, что от него зависело. Привыкнув за время ее отсутствия к мысли, что объяснения и выяснения неизбежны, довольно сдержанно отнесся к тому, что пришлось сесть вместе со Галиной и разобраться с внесенными в кассу суммами и зарплатой. Через час, после того, как мрачный Слава вышел из бухгалтерии, с такими же листками появились остальные. Переглянувшись, Вика с Димой опустили головы, — процесс пошел, сдвинулся с мертвой точки. Бухгалтерия, облегченно выдохнув, начала тут же усиленно шелестеть, вспоминать, кто, сколько брал взаймы, отдавал, что было записано, а что нет. Эта участь не миновала никого, ни директоров, ни рядовых сотрудников. Расчеты по первым, сухо докладывающим что и как, проходили в тишине, шепотом, по всем же остальным — громко, шумно, со звонками и возгласами бухгалтера Ани.
— Я вспомнила! Энергетик приходил и брал у нас еще взаймы! Только я не записала, а потом забыла, — последовал легкомысленный взмах руки.
Слава, уже с интересом наблюдающий за происходящим, сильно удивился, узнав, сколько накопилось долгов перед заводом и начал огрызаться:
— Вечно у вас бардак во всем! Даже кто сколько должен и то не знаете! Вы же — бухгалтерия!
— Пригласите этого энергетика сюда, — вмешалась Вика.
Вскоре в их кабинет вошел мужчина лет сорока невысоко роста с круглым лицом, не оставляющим сомнений в том, что этот человек пристрастен к алкоголю. 'Вообще он весь какой-то круглый', — пронеслось у присутствующих в голове при взгляде на круглое лицо, круглый нос, круглые очки вошедшего.
— Опять пьяный! — с отвращением отвернувшись, констатировал директор.
— Я, чуть-чуть, начальник, — миролюбиво улыбнулся энергетик, показав ряд золотых коронок.
— Я тебе дам, чуть-чуть! Еще раз увижу — уволю!
Анна тут же перебила:
— Коль, помнишь, ты деньги брал взаймы месяца два назад? Я тогда еще не записала сколько. По- моему, тысяч десять. Нет? Гальк, ты не помнишь?
— Не-а, — грубовато ответила подруга, — чего это я должна помнить?
— Какие десять тысяч? — возмутился энергетик. — Я все вернул!
— Когда это?
— А я помню? Потом приходил и возвращал. Это точно, что ничего не должен.
— Нормально! — подытожил Вячеслав. — Тут помню, тут не помню. Тут что, игры в ромашку? Ну и бардак!
— Я точно помню, Коль, что ты брал. Ну, может быть, не десять, а пять, — продолжала, как ни в чем не бывало, бухгалтер.
Вика похолодела. Вот глупая! И при директоре! Сама на себя ножи точит.
— Я же сказал, что ничего не должен! — угрожающе зарычал мужчина. — Или я — крыса, по- твоему?
— Ты, давай, тут не шуми!
Вика снова решительно вмешалась:
— Анна Сергеевна, давайте, Вы сначала все свои данные проверите, а потом, если что, мы еще раз человека пригласим. А Вы тоже подумайте, — Вика обратились уже к посетителю, — может, завтра, на трезвую голову, припомните, когда долг возвращали и кому. Слав, — обратилась она к директору, — когда все выясним, я к тебе со всем раскладом подойду, ладно?
Тот понимающе на нее посмотрел, одобрительно кивнул, пробормотал себе под нос, что давно пора навести порядок, и затем, вместе с энергетиком вышел из кабинета вон. У Вики тут же отлегло от сердца, из груди непроизвольно вырвался вздох облегчения. Она выждала паузу, давая себе возможность успокоиться и только потом позвала:
— Анна Сергеевна! Зайдите на минуту!
— Да Вы, не волнуйтесь! — рассуждая на ходу, предупредила бухгалтер. — Все равно вспомню, как дело было!
— Ваша работа не в том, чтобы 'вспоминать, как дело было', — жестко перебила ее Вика, — у Вас на руках должно быть два документа; один расходный кассовый ордер на десять тысяч с подписью энергетика и директора, а второй — приходный, если он вообще деньги отдавал. Как Вы сейчас докажете, что он деньги отдавал? Или у Вас свои лишние?
У Ани на глаза навернулись слезы.
— Я посмотрю у себя дома кассовую тетрадь, — еле слышно прошептала бухгалтер, — может, там что найду.
— Правильно, ищите! Если Вам в рабочее время свою работу делать некогда. Вы каждый день остатки выводите?
— Каждый.
— Тогда у Вас касса должна была не сходиться еще два месяца назад.
— Она у меня несколько раз и не сходилась, — тут же воодушевилась та, — а я думаю, что такое?! Вы не переживайте, Вика Лексевна! Мы все время так работали!
'Сколько я еще буду это слышать?'
— Ань, замолчи уже! — раздался издалека голос Галины.
— А что?
— А то, что нужно на каждую цифру иметь подтверждающий документ, — надавила Вика, — и все записывать. Это — Ваша работа!
Анна, не найдя общего языка с молодой начальницей, огорченная, удалилась.
— А если деньги получил и тут же потратил? — удивленно спросил Дима так, чтобы его голос достиг ушей бухгалтера и недоумевающее посмотрел на девушку.
'Главный бухгалтер и говорит такое! Что-то опять неестественное в его голосе. Тут точно не чисто!'
Она произнесла вслух и чуть громче:
— Тут же выписал приходник и расходник, а вечером сверил отчет с наличкой. И живешь спокойно дальше.
— А если не выписал? — продолжал допытываться тот.
— А если не выписал, то значит, ты халатно относишься к своей работе и несешь за это, как материально ответственное лицо, материальную ответственность.
В другом конце комнаты эхом раздалось всхлипывание.
'Вот, дуреха!' — нахмурилась девушка. Ей было жалко свою подопечную, но показывать это сейчас было бы еще глупее. У нее нет выбора.
