Это Вам! Вы нам так помогли!
— Ну, что Вы! Это же наша работа, — улыбнулась женщина в ответ и быстро убрала сверток в ящик стола. — Пойдемте, я Вас проведу.
— Хорошо, еще раз спасибо, — попрощавшись со всеми, Виктория, ведомая за руку инспектором, вышла.
Два часа дня. Живот требовательно урчал, напоминая, что внутри лишь чашка утреннего чая. К этому добавлялось непонятное чувство тревоги, которое она так не любила, чувство, выводящее из состояния равновесия. «Что-то случилось», — ныло в груди и неприятным холодком спускалось в низ живота. «Надо срочно в офис! Четыре часа отсутствую. Считай, полдня по этим кабинетам бегаю, хоть и удачно, конечно!» Задача, которую поставил Мухин, выполнена. Оставалось лишь проверить новые данные по выписке из лицевого счета. Довольная собой, девушка остановилась на пороге инспекции возле старенькой бабушки, сидящей за прилавком. Несколько маслянистых пирогов с капустой тут же оказались в сумочке. Затем бегом побежала к остановке, надкусывая на ходу поджаренный трофей.
Пятнадцать потерянных минут на остановке, пятнадцать минут в битком набитой маршрутке. Словно от предчувствия беды под ложечкой сосало все сильнее. Беда ее встретила на пороге офиса язвительными словами:
— Вот и Вы! Не может быть! Как съездили?
— Удачно, — пытаясь скрыть виноватый взгляд, прошептала она, ошарашенная, и чуть увереннее добавила, — ездила по Вашему поручению.
— По моему поручению Вы давно уже съездили, разве нет?
«Позвонил юристу!»
— Я в пробке задержалась, потом на обед зашла сразу, — сочиняла на ходу Вика, стараясь не смотреть в лицо Пирожкова. Она двигалась по стенке от него, пытаясь проникнуть в свою комнатку. Но директор, поставив руки в боки, стеной загораживал проход.
— Я в курсе, что Вы отсутствовали на рабочем месте сегодня пять часов! И вчера Вас тоже не было!
«Все доложили! Почему он так рано? Или специально — проверить? Надо как-то выкручиваться! Лучший способ защиты — нападение», — сверкнув потемневшими зрачками, девушка решительно приподняла подбородок.
— А то, что я все выходные здесь работала, Вы в курсе? По десять часов и в субботу и в воскресенье. Отчеты за прошлый месяц, которые Вы просили, готовы. И потом, я ездила по делам фирмы!
— А кто видел, что Вы здесь были?
— На охране есть журнал!
У него зазвонил телефон. Сорвавшись с места, мужчина большими шагами направился к себе, освободив территорию. Вика с шумом выдохнула: «Слава Богу!» и пулей влетела в бухгалтерию, больше всего мечтая увидеть так необходимое ей сейчас лицо подруги.
— Живая? — Галя смотрела, округлив большие светло-серые глаза.
— Давно он здесь?
— Почти сразу, как ты уехала!
— Вот черт! А ты что не позвонила?
— Господи, да я тебе обзвонилась! Думала уже, не случилось ли чего! Хоть как съездила то?
— Удачно!
— Ну, хоть одна радостная новость! У тебя что с телефоном? Ты, случайно, звук не выключила?
— Точно! Пошла к инспектору и выключила! Забыла совсем!
— Понятно! На, глотни валерьянки. Таблетки — не пахнут. А Пирожков тебе что сказал?
— Как котенка возле порога тряс. Еще не закончил.
Галя махнула рукой:
— Пройдет! Побесится — и перестанет. Главное, что дело сделала!
Через час главный бухгалтер, словно школьница, стояла на ковре перед своим работодателем. Пирожков, развалившись в кресле, чистил ногти, не обращая внимания ее на присутствие. Сесть ей не предложил. «Ну и наплевать!», — Колесникова невозмутимо придвинула к себе стул и сместила туда центр тяжести.
— Как продвигаются поиски человека на Ваше место? — сухо спросил он, мерея ее взглядом.
— Никак. Вы с зарплатой не определились, а без этого сюда даже ехать не хотят.
— И скольким Вы звонили?
— Не знаю, человек десять нашла. А Вы никого не искали?
— Искал — за производство просят зарплату вдвое больше, чем у тебя.
«Двоих на мое место!»
— Да, когда слышат про калькуляции, обычно отказываются, — согласилась она. — Так кому мне дела передавать?
— Я завтра уезжаю, меня не будет до конца недели — видимо, больше не увидимся!
Колесникова возликовала и пропела «Аллилуйя!»
— Я могу дела пока передать заму.
— Передавайте. Кстати, нам ведь еще есть, что обсудить. Вы не находите?
— Что?
— Не догадываетесь? — грязные ногти со стола полетели в сторону Вики. — Вы мне денег должны!
От омерзения ее затошнило. Несколько секунд потребовалось, чтобы взять себя в руки.
Спокойно, словно ничего не заметив, она сцепила пальцы в кулак и положила их на стол
— Нет.
— Нет?!!
— Я все погасила, еще недели две назад. Расчет к кассе приложен, по квартире и по отпускным.
— Так Вы себе уже и отпускные посчитали?!!
Голос был такой, что ее пальцы затрепетали. Внутри все больно сжалось от страха. Нет, она не собирается сдаваться. Только бы не заметил ее дрожи!
— Да. В кассу внесла разницу — остаток долга.
— Я от Вашей, Виктория Алексеевна, наглости, не могу прийти в себя, честное слово! А Вы не считаете, что я должен был выдать отпускные сам?
«Может, и должен, только вряд ли бы выдал!»
— А в чем наглость? Я посчитала себе отпускные, как главный бухгалтер. Как и всем остальным считала.
«Бесится, что осталась при своих! Вот бы он этими отпускными передо мной, как морковкой потряс!»
— Принесите тетрадь!
Вика, поджав губы, встала и направилась в свой кабинет, прикладывая холодную ладонь к горячему лбу. Ее трясло мелкой дрожью, щеки пылали. «Температура, — почувствовала она, и нахмурилась, — еще только этого не хватало!» Достав тетрадь, девушка вернулась к Пирожкову. Положив кассу на стол и проверив, есть ли там обещанный расчет, вышла, тихо притворив за собой дверь.
Оставшееся до конца рабочего дня время прошло где-то между сейфом и столом директора. Тот вызывал ее к себе раз десять, допытываясь, что означает та или иная сумма, выясняя, где подтверждающие чеки. Радость, самодовольство при виде того, как краснеет на глазах бывшая сотрудница, становилась все отчетливее.
— А это что?
— Плата за проезд менеджеру.
— А мы платим менеджерам за проезд? Давно ли?
— Вы свое решение отменили?
— А я его принимал?
— Со дня, как я здесь работаю.
— Да что Вы? Видно, с памятью моей что-то стало… Так вы два года налево деньги отдавали?
