похожий на бывшего военного. Ворон пожал вошедшему руку, заказал еще одну чашку.
— У нас тут проблема небольшая, — закурив, вступил он. — Надо бы одного хорошего ребенка от армии уберечь. Сам знаешь, что там сейчас творится. Мало ли куда попадет! Девушка тут за него волнуется.
— Поможем, — утвердительно кивнул гость. Медицинская карта пацана с собой есть?
— Нет.
— Принесите! Сколько ему уже?
— Семнадцать. Скоро призыв.
— Понятно. Времени маловато.
Вадим вмешался:
— Почем сейчас скорая помощь?
— Две — две с половиной.
— Ничего себе! Два года назад, я знаю, одну платили.
— Цены растут.
— Ну, ладно! — шеф поднялся из-за стола. — Вы тут обсуждайте, мне позвонить нужно.
Договорившись с Викой о том когда и куда нужно привезти карту и деньги, гость оставил свой мобильный номер и поспешил удалиться. Молодые люди остались одни.
— Две — это две тысячи долларов?
Вадим кивнул. Ее радость как водой смыло. Из ушата. 'Где- то шестьдесят — семьдесят тысяч. Господи, у меня эти деньги будут через три месяца, в лучшем случае. Да еще кредит платить надо! А генерал просил отдать сейчас. Ой- ей! Попросить у этого? А вдруг не даст? Я этого не переживу. А куда деваться?' Повернувшись к хозяину, поборов внутренний страх и чувство стыда тихо пискнула:
— У меня сейчас нет таких денег. Поможешь?
Вадим опустил голову, сдунул несуществующие пылинки со стола и не глядя так же тихо ответил:
— Помогу.
Поблагодарив, Вика испарилась. Все складывается, как нельзя лучше! Честно говоря, она и не надеялась, что так быстро получит помощь. Не факт, что получила бы ее вообще! 'Император' не из тех людей, кто просто так, по доброте душевной расстарается. Видно, готовился к ее приезду и получил, что хотел — свободный пропуск в ее постель. Или ревность к Сашке сыграла свою роль? 'Последний раз', — решила для себя девушка. Блин! Совсем забыла про просьбу начальницы подойти! Вика стала быстро распаковывать привезенные с Кипра подарки.
Через несколько дней подошел 'император' и протянул конверт, а через несколько часов они уже лежали в постели. Пока ехали к дебаркадеру, то и дело ловила на себе внимательный взгляд водителя. Было не по себе. 'Интересно, о чем он сейчас думает? Бедный, чего только не насмотрелся, наверное! Ну и ладно! Это мое дело! У меня сейчас все равно никого нет. Семеро по лавкам дома не ждут. И, в отличие от Вадима, никому не изменяю'. Успокоившись от этой мысли, девушка вышла из машины и направилась вслед за своим благодетелем вниз по лестнице. 'Место встречи изменить нельзя! Я — за разнообразие!' Ворон, как всегда, захватил с собой бутылку коньяка. 'Хочу, чтобы ты расслабилась', — пояснил он. 'Думаю, ты сам больше хочешь расслабиться!' Каждый раз ее спутник старался ей подлить побольше и много выпивал сам. Чего боится? У него и так все в порядке. И потом, чем меньше алкоголя в постели, тем лучше. Разве что немного, для куража.
В спальне он был и нежным и грубым, старался доставить ей удовольствие, интересовался, что и как больше нравится. Провалившись в какие-то неизведанные глубины бездны, она отвечала тем же. Как хорошо, что он не молчит! Этот хриплый голос шепчущий на ушко непристойности и нежные, ласковые слова будоражит кровь, трогает каждую клеточку. Жадные руки и язык, шарящие по ее горячему телу… Еще минута и она готова взорваться, как кратер вулкана, выпустив на свободу кипящую лаву. Выгнувшись, как тугой лук, она издала протяжный стон и жалобно всхлипнула. Вика вдруг подумала, что единственное место, где они находят общий язык — постель. Здесь нет ничего, что было бы неприятно или резало слух, наоборот. Она была сама собой, понимала, что нужно ему, открываясь, видела, что он чувствует и понимает ее. Все в нем ей нравилось, каждая часть тела была близкой, знакомой, словно раньше, может, в прошлой жизни, они жили бок о бок.
— Черт, уже пора! — прервал Вадим ее размышления. — Кстати, как там твой жених?
Вика замерла.
— А что?
— Ну, бурные ночи и все такое. Наверняка, ему понравилось.
— Понравилось, — огрызнулась девушка. Какое его дело? Она же не спрашивает, как он ночи с женой проводит!
— А тебе?
— И мне понравилось.
— Что же тогда не осталась с ним?
'Как будто только это имеет значение!'
— Жить негде.
— Не захотела жить на кухонной плите?
— Да!
Очутившись дома, Вика тут же залезла под душ, пытаясь прийти в себя. От коньяка кружилась голова и подташнивало, во рту ощущался привкус горечи. На душе, по непонятной причине, скребли кошки. Сплошные графские развалины! Витаминов не хватает? Да, нет, на Кипре их наелась на месяц вперед. Впрочем, после встречи с Вадимом она каждый раз чувствует себя разбитой. Отчего?
Глава 46
Букет белой сирени на столе. Тихие звуки музыки. Колесникова, что-то старательно выписывающая с компьютера на бумагу. Даже языком себе помогает. Схватив молниеносно эту немую сцену взглядом, Слава усмехнулся.
— А-ах, белая сирень, — затянул он, веселясь от души.
Вика подняла глаза. В отдел, словно свежий ветер, ворвались двое. Вячеслав Жук — директор деревообрабатывающего завода и Дмитрий. Дима работал в холдинге уже давно в качестве программиста, плавно перетекая с одного предприятия на другое. Но при последней переброске на тот же завод он, ко всему прочему, получил в ведение всю бухгалтерию. 'Так это его Вадим поставил вместо меня! — догадалась финансовый директор и впилась в него взглядом. Молодой, крепкий, амбициозный Слава — директор, и высокий, худощавый, дипломатичный, с чувством юмора Дима — главный бухгалтер. Интересный тандем! Она видела эту парочку несколько раз, — когда приезжала в поселок и в офисе; те пытались прорваться к Ворону. Она приветливо улыбнулась:
— Какими судьбами?
— Да, вот! Начальство вызвало, — отрапортовал Слава. — Ты чего как рано? Еще восьми нет! Сидит тут, одна одинешенька! Словно царевна в высоком тереме!
— А зачем, кстати, вызвали?
— Да, хрен его знает! Мы на всякий случай вазилин захватили, — хохотнул молодой директор. — Ладно, пошли караулить. Пожелай нам удачи!
— Желаю!
Мужчины, весело смеясь и перебрасываясь фразами, направились в конец коридора.
В бухгалтерию начал прибывать народ. С озабоченным видом мимо гордо прошествовала, как и подобает начальству, Нина Константиновна, стряхивая с зонта на ходу капли. На ней был длинный плащ и
