Вадим, появившись как ураган, также быстро исчез. Оставив за собой душевное смятение и меланхоличную грусть. Когда снова появится — неизвестно. И о чем она думает? Права Нина Константиновна. Абсолютно права. Появится он и что? Что изменится? Нужно выбросить его из головы. Она на него просто работает. Пора занять мысли чем-то другим. Девушка вспомнила о том, что Зингерман Вадиму так и не позвонил. Надо бы его расшевелить, а то потом опять крайняя останется! Получит от шефа нагоняй! Упрекнет, что не довела дело до конца. Она набрала служебный номер аудитора и сразу попала по адресу:
— Геннадий Иосифович?
— Да, я слушаю, — по его сухому, полному открытой неприязни тону Вика поняла, что ее узнали.
— Добрый день. Звоню узнать по поводу тех данных, что высылала. У Вас есть какие-нибудь вопросы?
— Нет вопросов.
— Просто времени уже много прошло. Больше месяца, — на этих словах девушка сделала акцент, — и Вадим Сергеевич интересовался.
— Он сейчас в городе?
— Нет, в Москве.
— Я сам его наберу.
— Хорошо.
В трубке послышались короткие гудки.
'Вот урод! Трубку бросил! Даже не открывал файл — сразу видно!' Возникло желание, чтобы с нее это факультативное курирование сняли побыстрее. Чего — чего, а пересекаться с Геннадием Иосифовичем лишний раз не охота.
Как-то вечером Вика случайно встретила его в лифте. Она как раз выходила, собираясь дойти до банка и в дверях, нос к носу, столкнулась с аудитором. Сделав вид, что он ее не заметил, мужчина зашел в лифт. Неужели к Нине Константиновне? Она не говорила, что приглашала того для консультации. Хозяин центра тоже не объявлялся. Тогда почему он здесь? Внутри появился неприятный холодок.
Посетив банк, располагающийся на первом этаже центра, она заскочила в отдел нижнего белья. Ну и цены! Просто астрономические! Но как красиво! Когда она, наконец, свой кредит выплатит? Вдоволь налюбовавшись на разноцветные ажурные красоты заморских марок, девушка взглянула на часы и охнула. Строгая ее уже потеряла! Выходя из дверей лифта, вновь столкнулась с Зингерманом. Тот ей улыбнулся. 'Плохая примета!' В этот момент кто-то схватил ее за локоть.
— Подожди! Не убегай! — прогремел над ухом голос Мухина. — Пойдем! — он кивнул в конец коридора. Теперь понятно, у кого был аудитор. Руки, почему-то, стали ледяные. Глубоко вздохнув, она постаралась овладеть своими эмоциями и побороть страх, взявшийся ниоткуда.
— У меня тут гости были! — без приветствия, сразу с места в карьер, начал Ворон.
Откуда он здесь? По пожарной лестнице на работу лазает, что ли? И злющий! Еле сдерживается, чтобы не сорваться с цепи. В его руках распечатанные файлы. Именно те, про которые Вика с усердием напомнила бывшему благодетелю. Только бы не вспылить!
— Что за говно ты прислала Зингерману? — Вадим швырнул таблицы в тот угол стола, куда она присела.
'Что его так разозлило?'
— Данные, которые он просил.
— Что это? — он ткнул в столбец пальцем.
Вика поджала губы и постаралась сосредоточиться, но получалось плохо.
— Где что?
— Вот это!! — уже кричал Вадим.
Девушка почувствовала себя полной идиоткой. Замолчала, потом неуверенно прочитала, проклиная скачущие перед глазами в разные стороны буквы.
— 'Перечень оборудования'. Я не понимаю, что не так?
— Что за таблицу ты составила?
— Какую он просил. Слово в слово.
— Читай!
— 'Оборудование на балансе'. 'Оборудование на забалансе'…
— Что это такое, твой 'забаланс'?
Девушка непонимающе уставилась на него, тряхнула головой.
— Есть балансовые счета, есть забалансовые. В чем ошибка?
— Почему у тебя почти все оборудование висит 'на забалансе'?
— Потому, что на балансе его нет. Что смешного?
Внутри все задрожало от напряжения и обиды. Вадим сменил крик на откровенную издевку.
— Нет такого понятия!
— Ну, так принято говорить — баланс, забаланс. Это Вам Зингерман подсказал? — мелькнула молниеносная догадка
— Да, а что?
Лавиной нарастающая ярость рвался наружу:
— Это все, что он увидел? Или все же взглянул на цифры?
— Нет. Сказал, что здесь не хватает спецтехники и автопарка. Ему не хватает этих данных для реорганизации завода.
'Пришел, задницу свою прикрыл и свалил. Да еще мне постарался насолить! Вот сволочь!'
Вика кипела от возмущения и глазами смогла застрелить бы любого.
— Он тут мне план мероприятий принес. Хочешь — посмотри, — неожиданно голос хозяина зазвучал абсолютно ровно и спокойно.
Она вновь, злясь на себя на то, что ничего не соображает, уставилась на своего патрона.
'Что это с ним? Значит, меня довел до белого каления и тут же успокоился. Мило!'
Девушка нервно дернула на себя скрепленные листы и стала читать:
'Определить рентабельные направления производства продукции и выявить нерентабельные, определить единицы оборудования, используемого в рентабельном производстве, определить единицы оборудования, используемого в нерентабельном производстве, создать комиссию по ликвидации неиспользуемого оборудования (продажа, аренда, сдача в металлолом и т. д), провести независимую оценку всего имущества…'
План, предложенный Зингерманом, представлял собой глобальную реорганизацию завода, но в нескольких словах заключался в следующем: оставить все, что нужно, что приносит прибыль, ликвидировать все, что не нужно, включая и оборудование и людей, здания и землю; поиск новых партнеров, смена системы оплаты труда, создание новой организации с оптимальным налогообложением, передача учета в руки специалистов аудиторской фирмы, создание документооборота. Напротив каждой позиции стояла сумма — стоимость услуг аудиторской компании. Увидев 'итого', Вика аж присвистнула. Сколько, оказывается, это стоит! Она и не думала, что такая работа настолько дорогостоящая! Может, ей в аудиторы податься? Про автопарк здесь нет ни слова.
— Разве тех данных, которые я ему выслала, не достаточно, чтобы начать работу? И потом, инвентаризация проводилась только по оборудованию. Про остальное речи не было.
— Просто признай, что свою работу ты сделала плохо, — надавливая на каждое слово, произнес Вадим.
Она похолодела. В груди защемило от нестерпимой боли.
— Бизнес-планы ты тоже сделала отвратительно, — надавливая еще сильнее, продолжал он.
Вика почувствовала себя словно клоп, размазываемый по стенке. От обиды и возмущения все слова из головы вылетели. Да и говорить уже что — то смысла не имело. Гордость, как факел, вспыхнула ярким огнем и полыхнула на окружающих. Да пошли они все к такой то матери! Вика часто- часто задышала, выдвинула вперед маленький подбородок и отшвырнула от себя бумаги. Вскочила с места, но все же буркнула, стараясь соблюсти субординацию:
