Константиновна ее не допустят. Табу. У нее просто нет времени и сил на все эти глупости! Ну и что? Если бы она была поугодливей, погибче, что бы это ей принесло? Какие райские плоды? Возможно, хорошую премию за старания. Или нет? Вика надула губки и еще тише в трубку, прикрыв рот ладонью, пробормотала:
— Она утверждает, что треска лучше тунца. И что колбаса 'Московская' — единственная, которую нужно есть. Наши все перешли на колбасу 'Московскую' в угоду ей. А я делаю покупки тайком, чтоб не оправдываться! Знаешь, как противно? Но это же абсурд! Я так не могу! Строгая всюду лезет! Как одеваться правильно диктует, что есть и пить. Осталось лишь в постель ко мне залезть. Уверена, что и тут за ней не заржавеет! Такое ощущение, что меня как пружину сжимают все больше и больше. Сама знаешь что потом бывает.
— Доченька, это жизнь! Никуда не денешься.
— Спасибо, — угрюмая гримаса исказила кукольное лицо, Вика повесила трубку. Рассеяно прорисовала несколько крестиков на полях, задумчиво накручивая на палец шелковистый локон. Наверное, мама права, в любом случае стоит попробовать. Пересилить себя. Только с чем подойти, чтобы совершить подвиг и выдавить из себя фонтан сладких речей, вернее желе. На глаза попался расчет стоимости готовящегося к сдаче центра, на который потратился не один день. По просьбе той же Строгой. В голове блеснула идея; а не подойти ли с этими данными? Считай, покажет свою старательность и трудолюбие, да и получит прекрасную возможность вставить между делом пару нужных фраз. Девушка повернула голову к окну. 'Свято место пусто не бывает!' Возле начальницы восседала громогласная Валентина Александровна и что- то возмущенно доказывала, стуча кулаком по столу. Ну и ну! Нет, а что она сама теряется? Можно этот бульдозер и подвинуть, в конце концов! Виктория набрала внутренний номер Нины Константиновны.
— Я очень извиняюсь. Вы сильно заняты? Я бы хотела по Вашему заданию пробежаться. У меня все готово. По второму торговому центру. Вадим Сергеевич, скорее всего, про него спросит.
— Да-да. Вы читаете мои мысли, прям. Нам сегодня, кстати, за него еще деньги поступили. Нужно прибыль вывести.
— Я уже вывела.
— А суммы где взяли? Это же объект Риммы Александровны.
— У Кати взяла.
— Молодец! Сейчас, только освобожусь и можно будет пообщаться…
Колесникова заулыбалась, предвкушая успешное завершение начатого. Поймав гневный взгляд Валентины Александровны, направленный в ее сторону, лишь хмыкнула. Та то тут причем? Вскоре плацдарм был чист. Вика подхватилась и оказалась сидящей возле начальницы.
— Ну, что тут у Вас? — с интересом, приподняв уголки губ, протянула та и прикусила душку очков.
— Ваше партийное задание. Стоимость строительства полностью. Прибыль. План финансирования. Факт. Отклонение. В принципе, затрат не должно больше быть. Если что-то уж непредвиденное… Договора все закрыты.
— Да-да. Помню. Я, естественно, тоже высчитала прибыль для Ворона. Давайте, сравним.
— Давайте. Хотя уверена, что у Вас все посчитано лучше.
Строгая сверкнула в ее сторону взглядом, полным удовольствия, словно кошка, получившая крынку парного молока и мягко пожала руку. Протянула:
— Ну, что, с чего начнем? У Вас сколько итого получилось?
— Тринадцать семьсот восемьдесят.
Женщина растерянно откинулась в кресле. Быстро скользнула по своим цифрам. Наступила мертвая тишина. Вика перевела взгляд с застывшего в напряжении лица начальницы на ее листок и попробовала сгладить ситуацию.
— Может, я где-нибудь ошиблась? А у Вас сколько?
— Девять восемьсот. Такая большая разница! Я не понимаю! Расчет этот уже у Вадима Сергеевича, хотя я обещала перепроверить… Он, кстати, заметил, что прибыли маловато.
— Давайте, по затратам пробежимся.
— Ну, что ж. Давайте! Присаживайтесь ближе.
Девушка с шумом придвинула стул и приготовилась к разбирательству. Прошло полчаса. Лица обеих становились все мрачнее. У каждой для расстройства были свои веские причины.
— А это что за сумма? — тихо спросила Вика, показав на строчку расчета.
— Эти семьсот тысяч? Нам москвичи присылали.
— Это займ, — еще тише произнесла она, чувствуя как задрожали пальцы и голос перестал быть послушным.
Побледнев, Строгая совсем уже по другому блеснула в ее строну глазами и вычеркнула строчку из своих записей. Пробежавшись по остальному, зачеркнула еще несколько позиций.
'Вали отсюда под любым предлогом и побыстрее, — угрюмо прошипел внутренний голос, — пока не нашла кучу неприятностей на свою голову!' Но упрямый внешний голос параллельно внутреннему, не подумав, уже успел брякнуть:
— Займ — это же не расходы! И потом, вот эту сумму тоже убрать нужно. Нам ее компенсировали подрядчики.
— Откуда Вы знаете?
— В договоре прописано.
Рот собеседницы открылся в полуулыбке:
— Как вы меня сегодня, Виктория Алексеевна, утомили… Голова от Вас уже раскалывается!
Колесникова опустила взгляд в пол, рассматривая туфли и царапину на каблуке. Почувствовала, как ее снисходительно потрепали по плечу. 'Ну, что, сбылась мечта идиота? Зачем, вообще, поперлась?'
Строгая продолжала:
— Ну, что у Вас ко мне еще? Вот это что у Вас? Что за данные? А, финансирование? Да-да. Еще и приблизительные налоги? Оставляйте!
Колесникова медленно пододвинула листы. Ее виноватый взгляд встретился с непроницаемым холодным взглядом начальницы. Бледная, напряженная, с поникшими плечами возвратилась за свой стол. Уронила лицо в ладони. 'Не умеешь врать — не лезь!' — подсыпало соли на больную рану невидимое радио. В ответ раздался лишь глубокий, полный безысходности выдох.
Глава 58
Наступило лето, жаркое, душное, с пыльными замученными деревьями, раскаленными, как сковородка, сиденьями автомобилей, комарами и ягодами. Стараясь все время проводить возле кондиционера, Вика подолгу задерживалась в офисе — благо дни длинные, возвращаться поздно домой стало совсем не страшно. Продажи росли как на дрожжах, от клиентов не было отбоя, квартиры и парковки улетали, словно горячие пирожки, расселение также шло быстро так, что днем Колесникова была все время занята. Суета и какая-то толчея стали постоянными соседями, — группы людей постоянно сновали туда — сюда, выходили и заходили, сидели на диванах возле комнаты переговоров, пересаживались за столы, читали, подписывали, приглашали юристов, звонили, совещались, спорили, вызывая неудовольствие всей бухгалтерии. Семейные отношения покупателей и неурядицы, конфликты, вызванные дележом наследства, долей, денег, открыто обсуждались с агентами и Ириной. Последняя, деловито размахивая руками, вся в бурных эмоциях и чувствуя себя в своей стихии, старалась предупредить Вику заранее, как лучше провести сделку, кому заплатить вперед, кого заставить подождать, кто собирается платить валютой, кто — прячет под рубашкой рубли.
— Представляешь, — подбегала к ней раскрасневшаяся как спелый томат заместитель директора, — просят в обмен на свою деревянную клетушку знаешь что?
